Эрик Сигал - Однокурсники

— Но это же в Калифорнии, — пожаловался Тед.

— Подумаешь! Неужели нам не выжить, находясь в каких-то трех тысячах миль от Гарварда?

Через два дня позвонил Билл Фостер и официально предложил Теду прочесть у них лекцию. Они договорились, что встретятся ближе к началу пасхальных каникул.

— Обычно мы так не поступаем, — добавил он, — но нам бы хотелось, чтобы ваша супруга тоже приехала с вами. Людям из издательства Калифорнийского университета просто не терпится с ней познакомиться.

— О, это замечательно, — сказал Тед.

А про себя подумал: «Им обо мне все известно. Меня покупают, как бейсбольного игрока. Оценивают, насколько хорошо у меня поставлен удар и умею ли я играть в поле, и даже, возможно, определяют, присущ ли мне командный дух».

Эти мысли усилили ощущение того, что он каким-то образом в чем-то провалился.

В последнее воскресенье марта Тед и Сара, оставив сына заботам обожающих малыша бабушки и дедушки, поднялись на борт самолета, чтобы лететь дневным рейсом в Сан-Франциско.

— Разве не чудесно? — проворковала Сара радостно, когда они пристегивали привязные ремни. — Это наше первое бесплатное путешествие, и все благодаря твоим мозгам.

Через три часа Тед посмотрел на часы. Они едва ли пересекли половину континента.

— Это же просто в голове не укладывается, — сказал он. — Я хочу сказать, где же это чертово место? Уж очень оно далеко от цивилизации.

— Тед, — ласково пожурила она, — не переживай. Может, ты еще сделаешь для себя какое-нибудь замечательное открытие об окружающем мире.

— Какое, например?

— Например, что интеллект за пределами штата Массачусетс тоже имеет право на существование.

Когда они сошли с трапа самолета в Сан-Франциско, их встречали двое преподавателей: один из них среднего возраста, другой — коллега помоложе, он держал в руках опознавательный знак: книгу Ламброса о Софокле. При виде подобного проявления уважения у Теда, который мрачно молчал последние несколько часов полета, сразу же поднялось настроение.

Билл Фостер тепло приветствовал вновь прибывших и представил им Иоахима Майера, специалиста по папирусам, который недавно перевелся из немецкого Гейдельберга в Калифорнию. Они оба были чрезвычайно любезны и настояли на том, чтобы отнести их чемоданы из зоны выдачи багажа к машине.

Несмотря на то что вечер еще не наступил, на главной улице Беркли царило оживление.

— Что-то у вас тут много хиппи, как я погляжу, — отметил Тед неодобрительно.

— А я слышу красивую музыку, — сказала Сара.

Билл Фостер среагировал на замечание Теда.

— Их вид вводит вас в заблуждение, Тед, эти студенты могут разгуливать в джинсах вместо твидовых костюмов, но среди них есть просто блестящие молодые люди. Они сводят нас с ума своими пытливыми вопросами. Наступают на пятки, не давая интеллектуально расслабиться. Мы посетим какие-нибудь занятия, если вам интересно.

— Да, — ответил Тед, — очень интересно.

— Я бы тоже с удовольствием послушала, — присоединилась к разговору Сара.

— Ах да, — искренне обрадовался Майер. — Знаю, вы ярая поклонница эллинистической поэзии, Сара.

Как раз в это время они доехали до конца улицы, и Билл Фостер сказал:

— Мы с Майером оставим вас у нового преподавательского корпуса. И если вы не слишком устали, советую прогуляться по Телеграф-авеню и выпить пива в каком-нибудь заведении, вроде «Ларри Блейкса». Чтобы проникнуться ночной атмосферой этого города.

— Прекрасные люди, как тебе кажется? — спросила Сара, когда они разбирали вещи у себя в номере некоторое время спустя. — По-моему, такие открытые и дружелюбные. Майер так прост в общении, по его виду никогда не догадаться, что он в тридцать один год стал профессором. И вообще для немца он выглядит совсем не по-тевтонски. Может, его прокалифорнили.

— Будет тебе, — сказал Тед, — они за нами просто ухаживают. Ты обратила внимание — им даже известна тема твоей дипломной работы.

— Обратила, и мне это было приятно, — ответила Сара. — А тебе разве не нравится, когда тебя соблазняют?

— Ну, меня еще не соблазнили, — сурово отрезал Тед.

— Ну, тогда отбрось предубеждения и давай прошвырнемся по Телеграф-авеню.

Сначала казалось, будто ничто вокруг не радует его глаз. Ни оживленные улицы, ни книжные магазины, ни колоритные менестрели со своими гитарами. Но уже через квартал Сара заметила: все же один аспект этого пространства, заполненного жизнью, привлек внимание мужа.