Эрик Сигал - Однокурсники

— Ты проиграешь, — улыбнулась она, — ведь тебе предстоит иметь дело с самым лучшим в Израиле — с его армией. И познакомиться с тем, хуже чего нет во всей стране, — с армейской бюрократией.

В один из февральских дней Джейсон Гилберт сошел с автобуса, который привез его в Келет в окрестностях Тель-Авива, где находился центр по отбору рекрутов. Большой лагерь занимал обширную территорию, здесь стояли бараки, покрытые рифленкой, тут и там торчали эвкалипты в окружении брезентовых палаток.

Еще до приезда сюда, в призывном пункте по месту жительства, он завербовался для несения зимней службы и прошел несколько предварительных тестов для проверки умственных и физических способностей.

А теперь он стоял в очереди вместе с еще одним членом кибуца, восемнадцатилетним Тувием Бен-Ами, который не скрывал своего волнения. Но не из-за службы в армии, а потому что впервые оказался так далеко от дома.

— Успокойся, Туви, — сказал Джейсон, указывая на молодых людей, стоящих в длинной очереди и ожидающих, когда их вызовут. — Похоже, в этом детском саду ты найдешь себе много новых друзей.

Когда призывников распределили по небольшим группам, юный кибуцник буквально вцепился в ремень Джейсона, дабы удостовериться, что их не разъединят.

Потом вновь прибывших отправили в санчасть, где всех безжалостно обрили наголо. Для некоторых городских донжуанов эта процедура оказалась травмой на всю жизнь. Смешно было смотреть, как юноши едва сдерживают слезы, пока сыпались на пол их шевелюры «а-ля Элвис».

Когда очередь дошла до Джейсона, он без лишних слов уселся на стул и спокойно позволил армейской «газонокосилке» срезать собственные кудри.

Затем настала пора выдачи личных знаков, или, как их называли солдаты, «собачьих жетонов». Офицер, раздававший жетоны, посоветовал Джейсону изменить имя на другое, более библейское и более патриотичное.

— В эллинские времена, когда евреи всеми силами стремились быть утонченными греками, каждый Яков менял свое имя и становился Ясоном. Подумай об этом, солдат.

После того как все оделись в форму цвета хаки, приставленный к ним капрал повел их к брезентовым палаткам, где им предстояло прожить трое суток.

Тувия шепнул Джейсону:

— Сразу видно, кто из ребят кибуцники, а кто — городские неженки. Гляди, как они пялятся на свои спальные мешки. Наверное, ожидали, что им дадут пуховые перины.

Пообедав, они вдвоем пошли прогуляться по лагерю, чтобы взглянуть на бараки, где проходит запись рекрутов и где их будут отбирать в части специального назначения. Над одной из хибар гордо красовалась надпись: «Храбрецов приглашаем в десантники».

— Вот где я буду завтра на рассвете, — сказал Джейсон.

— Ты и еще тысяча других, — откликнулся Тувия, — включая меня. Каждому не терпится заслужить красный берет. И хоть это глупо звучит, но у меня шансов побольше.

— Неужели? Сколько баллов ты набрал месяц назад, на экзамене по физической подготовке?

— Девяносто один, — с гордостью ответил Тувия.

— А я — девяносто семь, — парировал Джейсон. — Это максимальное количество баллов. А когда я поинтересовался насчет остальных трех баллов, они сказали, что Супермен не еврей.

— Слушай, — улыбнулся Тувия, — даже если бы Супермен и был евреем, его бы не взяли в израильские десантные войска. Он для этого слишком стар.

Наутро около семи часов у дверей бараков, где набирали в части спецназа, уже выстроились длинные очереди призывников.

В ожидании вызова Джейсон делал упражнения на растяжку. Наконец его пригласили внутрь, где сидел офицер, отвечающий за набор в десантную часть, — темноволосый мужчина лет тридцати пяти.

Первые же его слова были не слишком ободряющими.

— Вали отсюда, янки. Я, конечно, высоко ценю твою инициативу, но тебе тут не место.

— Мне всего лишь двадцать семь лет, и за плечами у меня два года военной службы.

— Двадцать семь лет означает, что десять из них для меня уже потеряны. Зови следующего кандидата.

Джейсон сложил а груди руки.

— При всем моем уважении, я не уйду отсюда, пока не пройду тест на выносливость.

Офицер поднялся с места и уперся руками в стол.

— Послушай, да ты копыта откинешь, как только узнаешь, какие у нас нагрузки. А теперь мне самому тебя вышвырнуть отсюда?

— Боюсь, что да, сэр.

— Отлично, — сказал тот и быстро схватил Джейсона за ворот.

Бывший морпех машинально разбил хватку встречным движением сжатых рук, а затем начал придавливать офицера к столу.