Алексей Иванов - Географ глобус пропил

Будкин постоял, подергиваясь от ужаса и холода, и, не выдержав, неловко, как баба через плетень, полез вниз. Он добрался до Служкина и потолкал его в бок.

– Витус, ты жив?… – растерянно спросил он.

Служкин повернул к нему красное, мокрое лицо с испуганными глазами и ошарашенно пробормотал:

– У меня в ноге что-то хрустнуло…

– Где? – забеспокоился Будкин и пощупал его ногу.

– Уй-я-а!… – взвыл Служкин.

– П-переломчик… – заикаясь, произнес Будкин.

Служкин перевел сумасшедший взгляд на свою ногу.

– Не слишком ли много для одного человека? – спросил он.

На тех же санках Будкин отвез Служкина в больницу, и там ему наложили гипс. С тех пор Служкин сидел дома, а в школе началась третья четверть.

Проснувшись, как обычно, после обеда, Служкин в мятой майке и драном трико, босиком, небритый, непричесанный, валялся на диване и от скуки пихал костылем в живот Пуджика, развалившегося на полу. В прихожей затрещал звонок. Служкин вскочил, подтянул штаны и шустро попрыгал открывать. За дверью стояли занесенные снегом Маша Большакова и Люся Митрофанова. Служкин обомлел.

– Виктор Сергеевич, нас Роза Борисовна прислала! – затараторила Люська. – Она просила узнать, выйдете ли вы на работу в феврале!…

– Нет, – сказал Служкин и тотчас спохватился: – Да что же это я!… Вы заходите, девочки, немедленно!… – Обретая напор, он взял Машу за рукав шубки. – Заходите!… Это я растерялся – то не было ни шиша, то луку мешок… Митрофанова, залетай!

Маша вошла неуверенно, нехотя, а Люська любопытно озиралась.

– Раздевайтесь, будем чай пить, – объявил Служкин.

Маша хотела возразить, но он закричал: – Нет-нет! Вода дырочку найдет! – И ловко упрыгал на костылях в кухню.

Девочки вошли в кухню, смущенно оправляя кофточки и юбки. Люська из-за Машиного плеча зыркала по сторонам, вертя головой.

– Вранье на третьей парте написано, что у меня на кухне календарь с лесбиянками висит, – сказал ей Служкин. – Рассаживайтесь.

Он неловко поднял чайник, опершись на костыль всей тяжестью.

– Давайте я вам помогу, – тихо сказала Маша и, не глядя на Служкина, обеими руками перехватила у него чайник.

– И не читала я, что там написано на третьей парте! – возмутилась Люська, усаживаясь. – Больно надо еще…

Служкин облегченно свалился на табуретку, вытянул ногу в гипсовом сапоге и костылем незаметно задвинул за холодильник стоящую на полу пустую банку из-под сливы в крепленом вине. Страдая, он несколько раз навещал подвал и проделал в алкогольно-финансовых планах Будкина внушительные прорехи.

– Вы извините меня за мой вид затрапезный, – вспомнил он.

– Ерунда, – улыбнулась Маша, тоже присаживаясь за стол.

– Ну, что там в школе новенького? Рассказывайте, – велел Служкин.

Маша задумалась и пожала плечами.

– Пока вы болели, ваш кабинет обокрали! – выпалила Люська и уставилась на Служкина так, будто с ним от этого известия должен был случиться паралич.

– Что сперли? – поинтересовался Служкин.

– Глобус!

Служкин покачнулся, прижал ладонь к сердцу, закрыл глаза и тихо спросил:

– А карту Мадагаскара? А портрет Лаперуза? А жемчужину моей коллекции – кусок подлинного полевого шпата?

– Не-ет, – виновато сказала Люська.

– Ну, тогда ладно, – ожив, быстро успокоился Служкин.

– Виктор Сергеевич, – осторожно спросила Маша, – а как вы ногу сломали?

– Градусов говорит, что вы пьяный с берега упали, – добавила Люська. Она пила чай из блюдца, поднимая его к губам и дуя.

– Поклеп это, – отрекся Служкин. – Просто я ключи дома забыл.

– Ну и что?

– Как что? Дверь заперта, а войти надо. Ну, я вспомнил детство в Шао-Лине, решил дверь ногой выбить. Разбежался, прыгнул, да силы не рассчитал. Дверь высадил, пролетел через всю квартиру, проломил стену и рухнул вниз с четвертого этажа. Нога пополам.

Люська обожглась чаем.

– Врете вы все, – с досадой сказала она, вытирая губы. – Непонятно даже, как вы, такой, учителем стали…

– А я и не учитель, – пожал плечами Служкин.

– А кто вы по образованию?

– Сложно объяснить. Вообще-то я окончил Подводно-партизанскую академию по специальности «сатураторщик», но диплом вот защищал по теме «Педагогические проблемы дутья в маленькие отверстия».

Люська проглотила это, не моргнув глазом. Маша опустила голову и покусывала губы, уши ее покраснели.

– Как же вы географию-то учить попали? – удивилась Люська.

– Это история романтическая… – вздохнул Служкин.