М. Маллоу - Пять баксов для доктора Брауна. Книга вторая

— Рано или поздно, — говорил Джейк за несколько секунд до этого, понимая, что должен хвалить фотографа, но не в силах этого сделать, — рано или поздно вы набьете руку. У вас получится. Когда что-то любишь, всегда…

— Photographie, — отвечал ему господин Гландау, — ma seule occasion d’кtre seul dans cette maison de fous!

«Фотография, — разобрал Джейк, — моя… возможность побыть… в этом… доме!» [5] «Фотография — моя единственная возможность побыть в покое в этом сумасшедшем доме!» (фр., примечание переводчика) Прежде, чем Д.Э. успел решить, как лучше ответить, вошла мадам. Лицо ее супруга немедленно сделалось лицом человека увлеченного, занятого крайне и некоторым образом даже не от мира сего. Ровно через тридцать секунд дверь закрылась, оставив господина Гландау наедине с делом всей его жизни.

— Je suis content que vous aimez le sport, monsieur Sam-mers! [6] «Очень рада, что вы так любите спорт, мсье Саммерс!» (фр., примечание переводчика). — сухо сказала мадам. — Но хотела бы попросить впредь не отвлекать моего мужа от работы бадминтоном! Он человек легкий, с удовольствием поиграет с вами, когда у него найдется свободная минутка, но, прошу вас, запомните: господин Гландау круглые сутки вертится, как белка в колесе!

То, что творилось в умывальной, когда туда вошел новый учитель гимнастики, лучше всего описывается как…

— Ох, ни… себе! — высказался Д.Э. Саммерс.

С момента, как палубный Саммерс покинул китобой «Матильда», он не испытывал ничего подобного. И даже более того: он вообще подобного не испытывал.

Д.Э. небрежно оперся о косяк. Постоял немного в таком положении.

— Так-с, — сказал он, слегка придя в себя.

И рявкнул:

— Тихо чтобы было!

Тишина действительно настала — секунд на пять, не меньше. Учитель набрал полную грудь воздуха.

— En silencio, hijos de puta! [7] «Заткнитесь, ублюдки!» (исп., примечание переводчика) Вообще говоря, это более грубое выражение, чем «ублюдки», но мы здесь обойдемся им. Воцарилась тишина. Д.Э., которому, в общем, тоже нужно было воспользоваться умывальной, отчетливо понял, что выходов у него теперь два: встать в общую очередь или же проследовать к корыту первым — по праву старшего. Второе представлялось более правильным с точки зрения воспитательной, но несколько конфузным со всех остальных точек зрения. Поэтому он велел подопечным вести себя тихо, шевелить задницами, в смысле, мыться и укладываться побыстрее, грозно пообещал «через пять минут прийти, проверить» и с чувством выполненного долга отправился к себе в комнату.

— …Шведская гимнастика направлена на выработку… поддержание… ну, это я уже слышал, — … и включает определенное количество тщательно подобранных упражнений. Тогда как немецкая, наоборот….

Джейк перевернул страницу. За стеной, в дортуаре грохнуло — явно свалился кувшин. Послышался сдавленный смех и шепот. Потом кто-то запел, но почти сразу заткнулся.

— …предполагает использование гимнастических аппаратусов, количество упражнений имеет неограниченное, предоставляет огромные возможности для импровизации… для импровизации… для импровиза…

Чертовски хотелось курить. Искатель приключений не привык вскакивать в половине седьмого утра, чтобы сопроводить к завтраку два десятка гаденышей. Между столами ходила мадам и покрикивала:

— Vite, les garзons, vite [8] «Быстро, мальчики, быстро!» (фр., примечание переводчика). ! Что вы, как сонные мухи!

Каша не успела остыть до съедобного состояния, колени подпирали стол, писклявый очкарик ныл что-то про чай, приходилось все время вскакивать, чтобы мерзким вежливым голосом сказать: «Мальчики, тихо!», — в общем, дело было плохо, и никак не хотело становиться лучше. Завтрак кончился. В голове была тоже каша, еще более жидкая, чем в столовой. До книг жаждущий знаний учитель гимнастики не добежал: нарвался на господина Гландау. Господин Гландау был еще более в настроении, чем всегда, партия в бадминтон затянулась, нервы Д.Э., косившего в сторону здания пансиона, не идет ли, не дай Бог, мадам, натянулись, как струны, да еще и гимнастический зал оказался неизвестно, где.

— Где он? Почему я должна бегать и искать?

Д.Э. Саммерс, только что закрывший за собой дверь со двора, насторожился.

— С минуты на минуту начнется занятие, а он где-то шляется!

Над входом со стороны двора тоже были часы. Джейк смотрел на них перед тем, как войти, и показывали они тогда без пятнадцати двенадцать.