Адриан Гилл - Поцелуй богов

— Ты уверен насчет джинсов? Не думаешь, что это немного в духе Мэрилин и Страсберга? Не чересчур? Ты точно знаешь?

— Послушай, это всего лишь загородный обед. Ты выглядишь сказочно. Ты — звезда; никто даже не заметит, в чем ты одета.

— Еще как заметят. Прости, что занудствую, но это очень важно.

— Нисколько не важно. То есть я хотел сказать, не важно, что ты занудничаешь. В этом смысле.

— Спасибо. А что там у меня с волосами?

Джон улыбнулся. За спиной Ли он заметил компанию таращившихся на нее парней. И повсюду тупые наглые глаза на жующих физиономиях. Мимо продефилировала парочка. Женщина покосилась в их сторону, присмотрелась, потянула за рукав спутника и что-то зашептала на ухо. Гомон голосов упал на октаву и превратился в шушуканье. Десятки нескромных глаз смотрели прямо на них, а Ли продолжала рассуждать о волосах.

— С тобой так всегда? — поинтересовался Джон.

— Что именно?

— Незнакомцы лупятся со всех сторон.

— Не знаю. Наверное. Меня узнают. Ты абсолютно уверен насчет волос?

— И тебя не раздражает?

— Что — волосы? Боже мой, еще как!

— Да нет, взгляды.

— Я не замечаю. Иногда, наоборот, бесит, когда не удается перехватить посторонний взгляд. Я с детства привыкла. Обычно ношу защитные очки. Но сейчас оставила в машине.

Зал смотрел, словно ожидая некоего события, развития повествования, сценария, музыки, света и работы оператора. Подтверждения. Коллективный взгляд не доставлял удовольствия. Он балансировал на грани угрозы и недоверия. Кто эта девица, что прикидывается Ли Монтаной и хочет, чтобы мы ей поверили? Настоящая Ли Монтана? Если так, какого черта ей здесь надо: нечего удивлять, когда они не готовы — не захватили фотоаппаратов, не побрились, не подмыли задниц, не купили презервативов, не взбодрились выпивкой. Просто ехали по своим делам. Безумная дорожная история, смущающая их буйную фантазию. Они смотрели и ждали. Джона пробрал озноб.

В противоположном конце зала поднялась девочка лет семи-восьми, не больше. Мать вдохнула ей в ухо вместе с дымом приказ и толкнула в спину так, что та споткнулась и меж столиков двинулась в их сторону. Но на середине пути растерялась и с жалобным видом повернула обратно к родителям. Отец, наверное, из здешних завсегдатаев, чертыхнулся и рубанул воздух ребром ладони. И девчушка продолжила вверенную ей миссию. Ее никто бы не назвал симпатичным ребенком — чрезмерно раскормленная, с выпирающим животиком и толстой попкой, в грязно-розовом неказистом комбинезончике. Она носила пластмассовые серьги и красила крохотные ногти. Девочка подошла к их столику и уставилась на Ли.

— Вы Ли Монт?.. — Она нахмурилась, вспоминая фамилию, и чуть не расплакалась.

— Да, милая.

— Напишите! — Девочка хлопнула на стол салфетку и обгрызенный карандаш для глаз. Жирный грифель приставал к салфетке и рвал бумагу. Девочка схватила трофей и бросилась обратно к родителям. — Это она, мама!

Показалось, что находящиеся в зале выдохнули все разом. Вернулся с подносом Хеймд. Парни поднялись на дыбы и тянули шеи, как вынюхивающие дичь борзые. Кто-то, безбожно фальшивя, принялся мурлыкать песенку Монтаны. Кто-то рассмеялся. Родители посылали детей по двое и по трое.

Рядом внезапно оказалась взвинченная, взбудораженная женщина с длинными прямыми волосами, в выцветшей темно-красной юбке, прикрывавшей блеклые, жирные, помятые ляжки.

— Я тебя люблю! — взвизгнула она. Бесцветные глаза пристально смотрели на Ли. — Ты изменила мою жизнь. Ты — мое вдохновение. Я бы умерла, если бы не ты.

Она выставила вперед два грязных кулака. Джон подумал, что женщина собиралась ударить Ли, но та в последний момент перевернула руки и жестом мольбы протянула к своему кумиру. На запястьях белели перекрещенные шрамы.

— Если бы не ты, я была бы мертва. Я тебя люблю. Люблю.

— Думаю, нам лучше уйти. — Хеймд взял Ли под локоть и повел от столика.

— Люблю! — В отчаянном голосе послышались упрекающие нотки.

Джон неуклюже вскочил на ноги. Поднос соскользнул со стола и шлепнулся на пол.

— Господи!

Его движение взорвало зал. Отодвигаемые стулья скрежетали ножками по полу и опрокидывались, брякали вилки и ножи. Все вокруг наполнилось криками:

— Ли, сюда, к нам!

Они двигались к выходу, к солнцу, но люди преграждали им путь, толкались и пихались.

— К нам, сюда!

— Ой-ой-ой, — послышался рев за спиной. — Ли, пососи мою шишку. А я тебя трахну в зад. В твою красивую задницу.