Фабио Джеда - И в море водятся крокодилы

Нам говорили, что, если грести быстро, мы причалим к берегам Греции через два или три часа, но это без учета воды, все время затапливавшей лодку. Когда море стало неспокойным и начало окатывать нас брызгами воды, словно шел дождь, я взял бутылку из-под воды, зубами разорвал ее на две половины, так что получился черпак и сказал Хуссейну Али:

— Брось ты эту заплатку. Лучше вычерпывай воду из лодки.

— Как?

— Вот этим, — протянул я ему половину бутылки. В этот момент накатившая волна вырвала ее у меня из руки, как будто подслушав наш разговор и не желая смириться. Тогда я сделал вторую. Взял Хуссейна Али за руку и вложил в нее черпак.

— Вот этим, — повторил я.

Мы гребли. Но почему же нам казалось, что мы стоим на месте? Даже хуже — что нас относит назад. Почему? Вдобавок мы потеряли почти половину воздушных камер — воздушных мешков, которые были у нас про запас для спасения утопающих. Плохо, что мы привязали их к лодке слишком длинными веревками: мы боялись, что они нам мешать будут, когда мы начнем грести, в общем, сильным порывом ветра их подняло в воздух, эти воздушные мешки, они превратились в воздушные шарики, из-за которых наша лодка вращалась и раскачивалась в разные стороны.

Время от времени течение, ветер или волны относили нас к Турции — или нам так казалось. Мы уже совершенно не понимали, с какой стороны находится Турция, а с какой Греция — и маленький Хуссейн Али забормотал, все так же продолжая вычерпывать воду, заливавшую лодку:

— Я знаю, почему у нас не получается плыть в Грецию. У нас не получается плыть в Грецию потому, что там море идет на повышение, — говорил он, всхлипывая.

На берегу стоял маяк. Это был наш ориентир. Но в какой-то момент мы его потеряли из виду. Волны были такие высокие, что полностью нас закрывали, и тогда Хуссейн Али принялся громко кричать, впав в истерику.

— Мы по росту как один зуб кита, — вопил он. — Киты нас проглотят. А если они нас не проглотят, то за нас примутся крокодилы, хоть вы и говорите, что они здесь не водятся.

Мы должны вернуться назад, мы должны вернуться назад!

Тогда я сказал:

— Я назад не вернусь. Мы уже рядом с Грецией, а даже если и не рядом, половину пути мы уже проплыли. Плыть дальше или возвращаться — это все равно, и я предпочитаю погибнуть в море, чем снова проделывать тот путь, который мы уже успели пройти.

В общем, завязался спор, там, прямо посреди моря, в темноте, в окружении бушующих волн. Рахмат и я говорили: «В Грецию, в Грецию». А Солтан и Лиакват настаивали: «В Турцию, в Турцию». И Хуссейн Али продолжал вычерпывать воду, плакать и приговаривать: «Гора падает, гора падает», — потому что такие высокие были волны, два-три метра высотой или даже выше. Когда они зависали над нами, когда лодка оказывалась между двумя гребнями, казалось, они оба вот-вот обрушатся на нас. Но они, как ни странно, поднимали нас и проходили под нами, и затем, когда мы оказывались на вершине, резко бросали нас вниз, как на некоторых аттракционах, на которых мне случалось кататься уже здесь, в Италии, в Луна-парке. Но это не было так весело.

Короче, ситуация сложилась такая: мы с Рахматом гребли как сумасшедшие к Греции (или в том направлении, где, как мы полагали, была Греция), а Солтан и Лиакват гребли к Турции (или в том направлении, где, как они думали, находилась Турция). Спор сошел на нет, мы принялись оскорблять друг друга, а затем пихаться и толкаться, как придурки. Мы всё пихались, сидя в лодке, мы, лишь маленькая точка в центре Вселенной, а Хуссейн Али плакал и приговаривал:

— Ну что же это такое? Я делаю свою работу, вычерпываю воду из лодки, а вы деретесь? Гребите, пожалуйста. Гребите!

Думаю, шхуна появилась как раз в этот момент. Вернее, даже не шхуна, а целый корабль. Очень большой корабль, какой-нибудь паром или что-то в этом роде. Он вынырнул из темноты будто в ответ на слова Хуссейна Али, прямо из-за его плеч. Дело в том, что он прошел близко от нас, очень близко.

— Насколько близко?

— Видишь продавца цветов на улице? Расстояние примерно как от нас до него.

— Так близко?

— Да, совсем рядом, как от нас до него.

Корабль поднял очень высокие волны, еще больше прежних волн. Они пересекались с другими волнами, и наша лодка повела себя очень странно: встала на дыбы, словно пришпоренная лошадь. И Лиакват не смог удержаться на ней. Я почувствовал, как его пальцы скользнули по моей спине. Он не закричал, нет, он просто не успел. Лодка вдруг взяла и сбросила его.