Дмитрий Стародубцев - Куда уходят львы. Книга вторая

Судя по всему, последнее Танюшке особенно понравилось — ее слезы высохли, а в глазах возникла этакая признательно-трогательная грустинка, та самая, под впечатлением от которой, я однажды с ней переспал. А ведь я просто использовал заезженный телемагазинный прием: обозначаешь серьезную проблему, потом нагнетаешь, стращаешь, сгущаешь краски, рисуешь смелыми мазками картинку полной безысходности… и неожиданно являешь удивительно простое, но гениальное и недорогое избавление.

Я подошел к женщине сзади, положил руки ей на плечи и по-отечески поцеловал в голову. Она смущенно встала, и тогда я очертил маниакальным взглядом ту воображаемую волнующую линию, которая опускалась по ее спине и обрисовывала лакомый зад. Я обнял ее со спины, прижался к ней, впился губами ей в шею, а мои горячие руки уже ощупывали ее сдобный рельеф: бока, груди и вздутый, обремененный плодом живот. От нее едва уловимо веяло потом, и этот запах меня волновал.

Танюшка повернулась ко мне смущенным лицом.

— Может быть, не надо? — слабовольно предложила она.

— Надо! — безапелляционно отрезал я. — Мы аккуратно… Постой…

Я поспешил запереть дверь и отхлебнул из бутылки коньяка.

Как там у Расторгуева? «Mature pregnant fucked»?

Короче, позвоните по указанному многоканальному телефону и узнайте от наших операторов о дополнительных бонусах!

Настя двинула на пару дней к своей хлебосольной бабуле в деревню, наедать свои и без того замечательные филейные части, и в ознаменование этого я пригласил к себе на дачу Вики — ведь после Доминиканы я еще с ней не отрывался.

Был сумрачный, как ночь, зимний день, шел дождь со снегом, я нервно вел свой «БМВ-кабри» и поглядывал на Вики, которая с надменным лицом, покрытым «тональником», и чуть опущенными веками сидела рядом и напряженно молчала. Я не был уверен, но мне показалось, что она под легким наркотическим кайфом, — наверное, покурила на дорожку чего-нибудь позитивного. Мы только что выехали из напичканной транспортом Москвы, но за пределами мегаполиса вообще попали в полную черную дыру — автобусы, газели, фуры, светофоры, снежная каша, аварии. мы двигались со скоростью не более пяти километров в час. Диджей Джедай, рвущийся из колонок автомобиля, сегодня почему-то меня лишь раздражал. Время от времени на пути вырастали билборды 3 x 6 с пламенным воззванием от Владимира Жириновского:

Я заехал на бензоколонку, и пока заправщик «поил» девяносто восьмым мой бесполезный в таком дорожном хаосе «болид», достал коммуникатор и загрузил сервис «Яндекс. Пробки». На карте сайта Дмитровское шоссе, где мы находились, на многие километры вперед окрасилось красным, а это означало, что мы были обречены несколько часов корячиться в этой беспросветной сумятице. Я не по-детски выругался.

Наконец мы вкатили на территорию дачного поселка «Смородинка». Помпезные особняки — величавые монументы презумпции виновности — встретили меня молчаливым благодушием, признавая во мне одного из тех алчных, лицемерных уродов, которые здесь окопались. У своих ворот я протянул Вики ключи от дома и высадил ее. Девушка не первый раз гостила у меня, так что ей не составит труда малость похозяйничать на кухне, пока я перетру о насущном с Санычем — председателем правления нашего дачного кооператива.

— Рафаэлька, только недолго! — возмущенно предупредила Вики.

Берлога председателя, бывшего чиновника федерального уровня, а ныне жизнерадостного и деятельного пенсионера, с улицы казалась несуразно убогой, хотя внутри была нашпигована ценными отделочными материалами, новейшей техникой и весьма котирующимися произведениями искусства. Я слышал краем уха, что только за мрамор для своих прихожих он выложил €750’000. Двое работящих непьющих негритосов из Анголы день напролет драили, жарили, стирали, чинили, прочищали, высаживали, стригли, охраняли, а еще расчесывали породистых собак и забавляли гостей исковерканными ругательствами и маскарадными плясками вокруг костра.

— Рафаэль Михайлович! Что же ты встал на входе? Проходи, будь как дома! — засуетился хозяин «берлоги» и поспешил принести из винного погреба бутылочку коллекционного бургундского вина «Bаtard-Montrachet» урожая 2003 года (в розницу по меньшей мере $1’500 за бутылку).