Борис Иванов - Сборник Иванов, Щербатых. 34-й мир

– Согласитесь, достаточно трудно осуществить убийство в Лондоне, находясь одновременно в Манчестере? – осведомился Холмс.

– Как только вы докажете, что господин Санди именно там и находился, я собственными руками сниму с него наручники...

– Не только находился, но и давал интервью корреспонденту «Манчестер Гардиан». Не каждый же день Соединенное Королевство посещают чины Североамериканской полиции... Вот – ознакомьтесь с сегодняшним вечерним выпуском...

– Почему же сейчас, передо мною, ваш подопечный молчит как рыба? И почему бы ему не сохранить на память, хотя бы проездной билет от Манчестера?

– Его билет и массу других доказательств его алиби вы найдете в кофре, оставленным господином Санди в покинутом им вагоне. У него были причины поступить так.

Холмс повернулся к Каю:

– Всему виной минутное опоздание, вызванное туманом. Вам следовало ждать меня на вокзале. Я понимаю, что вы, заметив, что в гостинице ваш саквояж обыскали, и, почувствовав за собой слежку, решили не рисковать кофром, содержавшим материалы по нашему делу. Вполне возможно, что через несколько минут вы могли оказаться на дне Темзы, а дневники полковника Дэвиса – в руках бандитов. Тогда вы решили «забыть» кофр в вагоне, ограничившись одним саквояжем, с содержимым которого банда уже была знакома...

– Удивляюсь вашей проницательности, мистер Холмс, – стараясь выглядеть совершенно серьезно, произнес Санди.

«Интересно, где он находился этот чертов кофр, – подумал он. – Верно, просто под сиденьем...»

– Но в «Лизард» вы не должны были идти один, – продолжил Холмс. – Чуть позже вы поймете, какую примечательную роль сыграл брошенный вами в вагоне багаж – сейчас скажу одно: я вынужден был заняться им, полагая, что даже у капитана американской полиции не хватит смелости направиться сразу в «Лизард» на встречу с Дженкинсом. А тот примчался в кафе со своим роковым грузом и, увидев вас одного, принял вас... ВЫ САМИ ЗНАЕТЕ ЗА КОГО... Естественно, он постарался избавиться от своего страшного груза и тем самым передал вас в руки моего уважаемого коллеги, Лейстреда, – последовал жест в сторону детектива, – который осведомлен, к сожалению, лишь об одной стороне этой мрачной истории...

Последним замечанием он окончательно допек и без того гневно топорщившего усы Лейстреда. Тот снова вскочил из-за своего стола:

– Послушайте, мистер Холмс, – с большой долей яда в голосе осведомился он, – раз уж вы так осведомлены в этом паршивом деле, что считаете, что криминальной полиции нечего делать в нем, то, может быть, вы, наконец, намекнете нам – кто же все-таки отрезал голову несчастному банкиру?

– Ну, это не было таким легким делом, но наш друг неожиданно облегчил его, – Холмс кивнул в сторону Кая. – Дело в том, что ваш легонький саквояж мог сойти за имитацию багажа только в глазах тупоголовых сподручных главного преступника. Сам же он разгадал ваш ход почти моментально. И так же моментально попытался овладеть оставленным вами кофром. Помешали ему два обстоятельства – служебное рвение персонала железной дороги и неожиданное для него появление вашего покорного слуги. Короче говоря, Лейстред, если вы соблаговолите послать вашего человека с тем, чтобы он привел сюда того типа в наручниках, что сидит под охраной в моем кэбе, вы сможете лицезреть автора той мерзкой проделки, что стоила головы несчастному Клайву Мэдоу.

Лейстред выразительно посмотрел на дежурного констебля, и тот вышел. Воцарилась тишина, наполненная напряженным ожиданием. Лейстред нервически барабанил пальцами по столу, всем своим видом вопрошая «кто, в конце концов, распоряжается в этом кабинете»; Холмс как ни в чем ни бывало раскуривал трубку, Ватсон с трепетом созерцал это священнодействие, а Кай пытался доказать самому себе, что истинной реальностью является не пропахший дешевым табаком околоток, не грубая деревянная скамья, на которой он сидит, не угольный угар и железный лязг вокзала, который он так недавно покинул, не туман и не мусор под ногами, а волшебный город, плывущий в океане, охватившем далекую планету под чужим солнцем. Он уже почти не верил в то, что был когда-то там. И тут же, совсем рядом, шевелилась мысль: «Если сейчас появится еще и профессор Мориарти, я расхохочусь и испорчу всю обедню...»

Но обошлось без профессора.

Двое полицейских ввели в комнату сухощавого, чуть сутулого человека. Так же как и Кай он был одет в неприметный дорожный костюм. Так же, как и у Кая его руки были сведены цепочкой наручников.