Борис Иванов - Сборник

— Очень хорошо… — констатировал док Маддер. —

А теперь вы немного поспите… И когда проснетесь, то забудете о нашем…

— Доктор Маддер?! Я вас везде ищу. — Голос Сандерса прервал инструкцию гипнотизера. — Куда вы делись из своего бокса?

Досадливо скривившись, Колдун быстро встал и направился к выходу, стараясь загородить собой бессильно поникшего в своем кресле пилота от взора возникшего на пороге рубки шефа спасателей.

— В чем дело? — строго спросил Маддер, оказавшись в коридоре визави с профессором Сандерсом.

— Похоже, что ваши процедуры вредно повлияли, по крайней мере, на одного из моих людей, доктор… — раздраженно и желчно сообщил ему глава Миссии. — Как вы помните, Питер Финнеган учинил безобразную выходку… Вовсе непохожую на него…

— Я снабдил его транквилизатором… — парировал Маддер.

— В том-то и дело… Сколько таблеток вы дали ему на руки?

— Полную упаковку — двенадцать… — Маддер пожал плечами. — Я инструктировал его, что принимать их следует по одной в сутки… Максимум — по две…

— Меня, — прервал его Сандерс, — обеспокоило то, что Питер не появился на вечернем м-м… инструктаже. Это не похоже на него. Боцман подтвердил, что тот не отпирает своей каюты… Я позволил себе воспользоваться резервным ключом господина Следователя…

— Отмычкой?.. — презрительно осведомился Колдун.

— Отмычкой, — Сандерс нервно пожал плечами. — Питер находится без сознания… И в упаковке осталось только шесть таблеток…

— Препарат не токсичен, — успокоительным тоном заверил его Маддер. — Неужели у парня — кома? — добавил он обеспокоенно.

— Я бы не назвал это комой. Он… не может проснуться… Точнее — может, когда к этому прилагает усилия господин Санди, но находится в чем-то вроде делириума и порет всякую чушь про переселение душ и раздвоение личности…

— Секунду… Мне надо прихватить кое-что из моего багажа… — Маддер энергично направился к своей каюте и через секунду появился оттуда с достославным чемоданчиком в руках.

Усталый и злой как черт, Федеральный Следователь с нетерпением ждал их в каюте пострадавшего. Питер, привалясь к его плечу, буровил что-то вконец нечленораздельное, временами переходя на какой-то из славянских диалектов. Маддер пару раз ткнул в одному ему известные точки организма жертвы передозировки хитро устроенным зондом, оттянул Питеру веко и проверил состояние роговицы и хрусталика — чему тот живейшим образом, но крайне неэффективно воспротивился — и пневмошприцом вколол пострадавшему нечто бесцветное.

— К утру будет в порядке, — сухо сообщил док. — Можете не беспокоиться.

Он повернулся к Сандерсу.

— Лекарство заберите и выдавайте ему теперь сами. Утром я займусь парнем…

Не дожидаясь ответа, он повернулся и почти бегом кинулся в рубку. Надо было закончить работу с Джоном-Ахмедом.

Но Чикидары в рубке уже не было.

Утро бывает разным. Когда-то давным-давно на родной планете оно начиналось для Даниэля Сандерса пением птиц и яркими лучами солнца, бьющего сквозь белые жалюзи их загородного дома. С тех пор ему пришлось сменить много мест, скитаясь по Галактике, но то радостное ощущение чудес нового дня, которое он вынес из детства, уже не повторялось. Были в его жизненном багаже мутные, наполненные снегом сумерки зимнего утра на Новой Колыме и багровое зарево рождающегося дня на Шараде; ему доводилось просыпаться под скрежет жабо-ящериц на безымянной планетке у альфы Цефеи и под грохот каменных осыпей на Террамото — и много других рассветов — чужих, словно взятых напрокат. Но самым тоскливым для доктора было просыпаться в тесных каютах корабельных лабиринтов, всюду и всегда до тошноты одинаковых. На любой планете утро, каким бы мерзким оно ни было, все же несло в себе неповторимую частицу своего мира, здесь же — в царстве металла и пластика — пробуждение, как правило, было стандартным и бесцветным.

Но Седой Джентльмен там, наверху, что, по слухам, несет ответственность за устройство сего забавного мира, поставил дело так, что не бывает правил без исключения. В этом доктор Сандерс убедился, услышав истошный вопль, судя по тембру, принадлежавший мисс Генриетте Ульцер.

Рывком оторвав от подушки тяжелую от недосыпа голову, доктор наскоро накинул одежду и поспешил в центр управления кораблем.

Новость, которую он там услышал, была не из приятных.

За эту — недолгую и чересчур богатую событиями — ночь был вскрыт грузовой отсек «Леди». Напрочь отсутствовали два топливных контейнера из четырех. Этим дело не ограничивалось: не оставив следа, пропали транспортная платформа и корабельный флайер. А еще отсутствовали на корабле и в его окрестностях капитан Джон-Ахмед Чикидара, генерал-академик Лоуренс Маддер, боцман Рекс Раусхорн по кличке Ржавый Русти и рыжая кошка Марго.