Иван Дроздов - Шальные миллионы

Побуждала старуху полезть в тайник. Тогда она узнает, где хранятся драгоценности. Анна готовилась применить газовый баллончик, завладеть ключами и вынуть драгоценности, — операция опасная, но ничего другого в голову не приходило. С нетерпением ждала, когда старуха пойдет за кольцами. И дождалась. Регина Бондарь, морщась от сердечной боли и боясь, как бы девица не подняла шум, достала из сумочки ключи и нетвердым шагом заковыляла к шкафу. Звонко щелкнул замок, второй… Долго рылась там, достала шкатулку. Анна сообразила, что тайник она не закрыла, — замки не щелкали.

У Анны уже мелькнула мысль: прыснуть ей под нос газом, но решила помедлить.

Оценщица нашла два колечка, подала Анне. При этом их взгляды встретились. Девушка испугалась, поймав на себе взгляд безумно сверкающих, сатанинских глаз. И как раз в этот момент губы старой женщины приоткрылись, посинели. Вся она напряглась, закинула голову назад, тяжело, прерывисто дышала.

— Сердце, — проскрипела она. — «Скорую».

Потянулась рукой к кнопке, но Анна придержала ее руку. Старуха, видимо, поняла замысел Анны и дернула головой, открытым ртом хватала воздух.

Тут бы в самый раз завершить дело струей газа, но Анна каким-то подсознательным чутьем поняла, что старуха и без того уж близка к последнему вздоху.

Старая женщина разжала ладонь, и перстень покатился на стол.

Старуха хрипела, тянулась к Анне. Она в эту минуту похожа была на крысу, попавшую в капкан. Силы ее покидали.

В это время в комнату вошел Костя. Посмотрел на старуху, на шкаф. Метнулся к нему, распахнул дверцу и увидел сбоку другую дверь, и она была открытой. Это был стальной тайник. Костя запустил в него руку и нащупал там большую брезентовую сумку. Оглядел стены тайника, других запоров не нашел. Стал осматривать содержимое сумки, — там были узелки, узлы, шкатулки, мешочки. Раскрыл одну шкатулку, — полна сверкающих предметов, украшений. Развязал мешочек, — и там тоже.

Вскинул сумку на плечо, плотно прикрыл дверцу шкафа.

— Пойдем.

Они были уже у двери, когда Анна вспомнила о перстне, вернулась и взяла его со стола.

Регина лежала недвижно. Дорогой Анна сказала:

— Она, кажется, того…

— Ты ей помогла?

— Нет, нисколько.

— И черт с ней. Не жалко.

В коридоре по пути к раздевалке к ним присоединился постовой, — тот что стоял ближе к двери.

Прошли за угол музея, — здесь их ожидал автомобиль Кости. Анна простилась и ушла. Костя с постовым поехали. На Литейном проспекте Костя вдруг свернул во двор, прижался к стене дома. И, видя недоуменный взгляд спутника, пояснил:

— Стряхнем с хвоста мальчиков.

— А он есть, хвост?

— Думаю, да. Постоим минут десять.

— Поздравляю, майор! Здорово вы обтяпали дельце. В сумке-то, поди, куча золота? Они все тут грабители. Старый директор умер, а на его место близкий родственник заступил. Мафия наши сокровища из своих рук не выпускает.

— Да, богат наш улов. А вам велено сопровождать меня?

Спутник пожал плечами, улыбнулся: дескать, чего спрашивать?

— Вы, майор, не узнали меня? Я капитан Сизов, мы встречались на совещании у Старрока. Помните?

— Теперь вспомнил. Вы были в форме.

— И вы были в форме.

— Ладно, давайте знакомиться. Пожали друг другу руки.

Майор почувствовал дружеское расположение, предложил:

— Заглянем в сумку. А?

Капитан ничего не ответил.

«Осторожный», — подумал Костя, распахивая на сумке молнию. Поставил сумку на сиденье рядом с собой. Перебирал мешочки, свертки, шкатулки. Открывал их и глазам офицеров представали беспорядочно насыпанные блестящие предметы из золота и бриллиантов. Одна шкатулка, другая… Заполнены до краев. И чего в них только не было!

— У-у… — качал головой капитан. — Вот насос, гору сокровищ закачала.

— Куда сдавать будем?

— Старрок ждет нас.

— А он куда сдаст?

Капитан засмеялся, покачал головой. Вопрос Костин звучал смешно и наивно. Все теперь знали природу власти: ценности из одного кармана она перекачивала в другие карманы, но только не в карман государства, — такого кармана теперь вроде бы и не существовало. Даже банки были частными, коммерческими.

— Да, капитан, — заметил Костя. — Больно сознавать, что и мы с вами лишь пешки в игре темных сил.

Из угла сумки выглядывала головка китайского термоса. Открыл пробку. Термос доверху был набит мелкими изделиями, — сверкающими синеватыми камешками. Они излучали живой пульсирующий свет, — точно глаза испуганных птиц и зверушек, истомившихся в неволе и просившихся наружу. «Сколько же тут погребено красоты, фантазии мастеров, тончайшего искусства их рук. Сколько радостей могли бы приносить эти украшения женщинам и мужчинам, — и тем, кто бы обладал ими, и тем, кто смотрел бы на них. Ох, Боже, Боже! Древние говорили: слаб человек! Но вот одна женщина, теперь она немощная старуха, а какой вред причинила людям и государству! Вот тебе и слаб человек! Слаб, слаб, а в сотворении зла он бывает ох как силен!»