Иван Дроздов - Суд идет

А Фёдор мирно, и будто бы даже ласково проговорил:

— Ну, вот… Надеюсь, ты теперь усвоил правила хорошего тона в беседах с незнакомым человеком. А если ты и ещё раз скажешь гадость, я вытряхну из тебя мозги и ты навсегда останешься идиотом. Понял меня теперь?.. Ну, так говори: чего там шаришь в небе над Кубой?

— Парни из Пентагона послали. Будь они…

И пилот пробурчал что-то в адрес парней из Пентагона.

— Ну, хорошо — поворачивайте восвояси, а я свяжусь с Белым домом, поговорю с вашим малохольным президентом.

Пилот помедлил несколько секунд и дал команду своим ведомым:

— Возвращаемся на базу. С этой русской скотиной…

— Ах, ты продолжаешь ругаться!..

Фёдор нажал другую кнопку, и пилот дёрнулся, заорал, но тут же присмирел. Достал из кармана зеркальце, взглянул на себя.

— О-о… Тысяча чертей!..

Пилот жалобно застонал:

— Вася с Кергелена, пощади. Верни мне людской образ. Верни! Прошу Христа ради.

Фёдор сжалился и вернул ему прежний лик.

Обратился к другим пилотам:

— Ребята! Шмаляйте домой. И скажите там, у себя на базе: Куба — друг России и Вася с Кергелена в обиду её не даст.

Вертолёты взяли курс на Кит-Бренч — крохотный островок во Флоридском проливе, где была военно-морская база и при ней аэродром.

В комнату влетел Неустроев. Губы дрожат от волнения, глаза готовы вылезти из орбит.

— Вы слышали, что вытворяет этот Вася?..

Драгана торжествующе улыбалась. Кивнув на Фёдора, проговорила:

— А он вот… Вася с Кергелена! Это он и есть, Фёдор Светов с корабля «Евпатий Коловрат».

Фёдор поднялся из-за компьютера и, словно бы извиняясь, проговорил:

— Прошу прощения. Я тут малость порезвился.

Вынул из компьютера свою кассету и обратился к хозяевам:

— А теперь пройдёмте на балкон. Я бы хотел, чтобы вы видели, как со дна морского поднимется столб воды, но никакого вертолёта вы не увидите. Во-первых, у него на спине нет махалок, а во-вторых, он — невидимка и не производит никакого шума. Он мягко опустится к нам на крышу.

Драгана переглянулась с Борисом: в глазах у того засветился азартный детский огонёк — он теперь верил, что сейчас на их глазах совершится и это чудо. Пожимал плечами и ничего не говорил Павел Неустроев. После всего, что случилось, он уже и не знал, что думать.

О Драгане и говорить нечего; её душа пела, она была в восторге от своего нового знакомого. А как он хорош! Как прост и остроумен! Вот только его «куча деток?»… — тут он явно переборщил. Она же биолог и сама мать, знает: такого не бывает. Такого не может быть. И ей хотелось тут же задать ему все свои вопросы, выяснить, устранить возникшую нелепость, но… решила не торопиться.

Сказала:

— Крыша нашего дома приспособлена для посадок вертолётов, но только небольших. Пойдёмте.

И вот они стоят на балконе. Фёдор позвонил на крейсер:

— Я на берегу. Господин Простаков приглашает тебя на Остров. Мы стоим на балконе их дома и ждём, когда вы подниметесь.

Потом была пауза, после которой Фёдор протянул мобильник Борису. И тот услышал вполне здоровый и крепкий голос:

— Борис Петрович? С вами говорит академик Светов, генеральный конструктор и капитан крейсера «Евпатий Коловрат». Мой сын Фёдор передал мне ваше приглашение прибыть на Русский остров. Но я хотел бы видеть вас у себя на корабле. Я бы вам поведал историю нашего крейсера и показал его.

— Да, мы читали в американских газетах… Демократы пытались продать крейсер, но вы увели его в свободное плавание. Кое-что нам рассказал и ваш сын Фёдор. Если вы нуждаетесь в моей помощи, я готов немедленно приступить к лечению.

— А вы не могли бы посетить наш корабль. Он стоит здесь в нескольких милях от вашего берега? Могу прислать за вами летательный аппарат.

Простаков задумался; ему бы очень хотелось побывать на мятежном корабле, но…

Он посмотрел на Драгану:

— Это академик Светов. Он приглашает меня на свой корабль.

— Ни в коем случае! — вскинулась Драгана. — Хватит нам уже и тех приключений, которые с тобой постоянно случаются. Откуда ты знаешь, что говорит именно он, академик Светов?

— Ну, хорошо, хорошо. Ты только не волнуйся.

Академику сказал:

— Я живу в определённом режиме. Меня к вам не пускают.

— Я вас понимаю, — согласился Светов. — Тогда ждите меня на Острове. Через несколько минут я буду у вас.

Наступили минуты и даже секунды напряжённого ожидания. Молодые люди и сами были великими учёными, они и сами творили чудеса в науке: Драгана и Борис в биологии, а Павел Неустроев был автором совершенно фантастической лазерной иглы, способной на расстоянии двенадцати тысяч километров настигать цель и разворачивать её в обратном направлении — туда, откуда она летела. Они и сами были засекречены, и жили, и трудились втайне от людей. Но не могли они понять, как это самолёт или вертолёт взлетит со дна морского и очутится у них на крыше.