Арно Зурмински - Отечество без отцов

Женщина с тремя детьми живет в хате-мазанке. Младшему из них два года. Я даю мальчику кусочек шоколада из тех, что постоянно откладываю для малышей. Мне это всегда доставляет радость. Нам все еще никак не могут подвезти еду и почту. Лишь поздно вечером в темноте появляется, наконец, полевая кухня. Я получаю двойную порцию супа и отливаю небольшую часть женщине. Эта семья производит впечатление рассудительных людей. У них нет ненависти к врагам. Они пытаются, насколько это возможно, совладать с трудностями. По отношению к соотечественникам они настроены дружелюбно, равно как и к врагам. Я думаю, что это самое лучше, что может быть на войне.

Рано утром мальчик просыпается. Женщина дает ему напиться воды и кормит вчерашним холодным супом. Я готовлю для ребенка чашку сладкого кофе и даю ему хлеб с маслом. Не могу скрыть удивления, видя, как он жадно запихивает его себе в рот. Затем хочу постирать носки и полотенце, но женщина забирает их у меня. Мои возражения не помогают, все это она стирает для меня.

Мы располагаемся в доме, где живет женщина с четырьмя детьми. Она плачет, потому что им нечего есть. Дети лежат в кровати, она их помыла, а одежду, постирав, развесила сушиться. Ее мужа прогнали в колонне военнопленных мимо родного дома. От этого поневоле заплачешь. Я иду к ней на кухню и прошу написать буквы русского алфавита. Мне это может пригодиться. Если мы здесь останемся надолго, то все обрусеем.

Мы остановились в доме, где живет женщина с мальчиком восьми лет и десятилетней девочкой. Девчушка душевнобольная, ее очень жаль. По вечерам женщина варит нам картошку, которая размером не больше лесного ореха. Комната заполняется вновь прибывшими солдатами. Вскоре в ней уже двадцать пять человек. У всех плохое настроение. Это видно по лицам, не слышно ни одного приветливого слова. Один из солдат запускает сапогом в девочку за то, что она то и дело открывает и закрывает дверь. Он попадает ей в глаз, лицо ее распухает и постепенно синеет.

Годевинд спрашивает хозяина дома, у которого мы живем, за что тот не любит немецких солдат. В других домах хозяева угощают нас едой, а этот не хочет ничего давать. Услышав такие слова, хозяйка тотчас же начинает готовить нам гусиное мясо и картофельный суп. Днем она угощает нас молоком. Вечером хозяин приносит нам пчелиные соты. Мы говорим ему, чтобы он хорошо закрывал улей, иначе пчелы разлетятся.

На следующее утро хозяйка готовит нам оладьи. Затем в дом заходят солдаты из соседнего подразделения и собираются забрать свинью. У хозяев свиноматка весом восемь пудов и маленький поросенок. Они плачут, им жаль свинью. Хозяин предлагает взамен четырех гусей, после чего солдаты оставляют свинью в покое. Но, если бы мы здесь жили дольше, то забрали бы у него и свинью. Ничего не поделаешь, так уж повелось на войне.

В доме, где мы разместились, живут еще молодая женщина, двое ее маленьких детей и муж. Женщина очень впечатлительная, она запретила бойцам курить в доме. Годевинд действительно направляется к двери, чтобы затем выйти на свежий воздух и там покурить. Но это не помогает. Когда мы покидаем деревню, дом загорается. Никто не знает, отчего это произошло.

Женщины занимаются побелкой домов. Одна из них, уже в возрасте, стоит на крыше и чинит трубу в то время, как над деревней гудят самолеты. Она же продолжает спокойно замазывать трещины глиной. Наш санитар сфотографировал ее.

В помещении вместе с нами находятся две пожилые женщины и две девочки. Женщины не хотели впускать нас в дом, но мы взломали дверь. Веселенькое было зрелище. Весь пол выложен соломой. По комнате бегает поросенок, жрет и тут же справляет нужду, где только хочет. Обе девочки лежат на печи и лузгают семечки.

Перед городом река разветвляется. Через один из ее рукавов перекинут мост, построенный нашими саперами. У другого русла местные жители строят свой собственный мостик. Женщины, возвращающиеся с тяжелой поклажей домой, с большим трудом перебираются по этому мосту. Одна из них падает в воду, к счастью, река здесь мелкая. Наши солдаты стоят рядом и смеются. Мне же не до смеха, когда я вижу беременную женщину, упавшую в воду. Я поворачиваюсь и ухожу, не хочу видеть этого.

Женщины, работающие на полях, выбегают к дороге и таращатся на нас во все глаза. Мы киваем им, они в ответ делают то же самое. Когда мы проходим мимо сада со сливовыми деревьями, то без всякой команды кидаемся к ним. После этого сад выглядит так, будто в него попала бомба.