Арно Зурмински - Отечество без отцов

Радостное Рождество русским по-прежнему было неведомо. 24 декабря «Сталинские органы» [69] «Катюши». ревели с полудня и до самого вечера, лишь с наступлением темноты все стихло. Годевинд срубил пихту, установил ее на середину блиндажа и прикрепил к ее макушке трофейную переносную лампу, сильно отдававшую запахом керосина.

Вальтер Пуш нес службу часовым первой смены с 18 до 20 часов. Вернулся он с сообщением о венгерской части, которая убежала с фронта, чтобы отпраздновать Рождество в Будапеште. Венгры, румыны и итальянцы больше не хотели умирать за Великую Германию.

— Они способны лишь танцевать чардаш, — ругался Годевинд.

Полевая кухня предложила им жаркое с овощами, а на десерт твердые, как камень, пряники. Грецкие орехи, которые они собрали осенью в лесах, завершили рождественскую трапезу.

Вальтер Пуш написал преисполненное чувств письмо, в котором с похвалой отозвался о глинтвейне, поднимающем боевой дух:

Настроение великолепное. Мы поем песни: вначале рождественские, а затем и солдатские. Офицеры тоже празднуют с нами. Что на родине говорят о боях за Сталинград? Я полагаю, что фюрер нанесет весною самый главный удар. Для этого Германии потребуется мобилизовать все силы.

Роберт Розен тоже вспоминал о весне. В мае он намеревался поехать в отпуск, чтобы посмотреть на ребенка. На посту, в часы, предшествующие полуночи, он мог вдоволь вспоминать свой Подванген. Ему хотелось бы иметь сына, но мальчики, судя по войне, умирают раньше.

После полуночи русская артиллерия подкинула несколько снарядов, чтобы нарушить сон солдат, отмечавших праздник. Сигнальная ракета осветила небо. Тысяча девятьсот сорок два года назад они решили бы, что это могла быть Вифлеемская звезда.

«Ты там, наверху, забыл обо мне…», — пел царевич из одноименной оперетты Легара.

— Если вы меня спросите, то я скажу, что Всевышний на самом деле забыл о 6-й армии, — стал утверждать Годевинд после четвертого стакана глинтвейна. — Время работает против нас. У русских, будто из-под земли, возникают одна армия за другой; одним убитым больше или меньше, для них это ровно ничего не значит. А нас становится все меньше, к тому же Германия лишь летом одерживает победы.

Они подумали, что это, возможно, последнее Рождество: лично для них, для этой злосчастной войны и для всего мира, так как если этот мир рухнет, то ему больше вообще не потребуется никакого Рождества.

Гейнц Рюрманн пел: «Ничто не может сбить моряка с курса…». Судовой домовой упаковал свои вещи и приготовился покинуть тонущий корабль.

Но есть еще и мое Рождество 2003 года. Того, что было шестьдесят один год тому назад, я не помню. Его я встречала в утробе моей матери, сопровождаемая мычанием коров в теплом сарае и карканьем ворон, сидевших на груше, на которой не было ни единого листочка. Сегодня я провожу мое Рождество в одиночестве, потому что муж мой давно уже умер, а Ральф скитается за границей, спасая мир. В моем саду нет снега, поэтому праздник такой серый и печальный.

По телевизору вновь показывают солдат, которые у реки Тигр вытаскивают из какой-то грязной норы бородатого старика. [70] Поимка Саддама Хусейна. Это была, видимо, крупная победа.

К Рождеству вообще показывают одни лишь кадры с убитыми. В авиакатастрофе в Африке погибают более сотни человек, в Ираке жертвами подложенной бомбы становятся тридцать человек. На бельгийской границе в автобусе сгорают тридцать пассажиров, в Калифорнии селевой поток уносит неизвестно сколько людей. В Иране разверстывается земля и поглощает тридцать тысяч. В дело теперь вмешивается и природа, она ведет свою войну. Самое время пока выключить телевизор.

Сейчас нас уже связывает одно и то же время года. Мой отец празднует Рождество у реки Оскол, а я нахожусь у реки Везер, которая в этом году свободна от льда. Он сидит в заваленном снегом блиндаже со своими однополчанами, а я одна — в хорошо натопленном доме, построенном для целой семьи. Он все еще не оставляет надежды увидеть своего ребенка и жену, а я живу без всяких надежд на будущее.

Мой мальчик прислал мне письмо с пожеланием веселого Рождества, на этот раз из Скопье. Он отмечает праздник в кругу своих земляков, а также вместе с английскими и французскими солдатами. То, что я одна буду находиться в своем доме, проводя время в воспоминаниях о Рождестве 1942 года, об этом он не думает. Он хочет вскоре вернуться. Но вновь это будет временной побывкой. Когда в Македонии все закончится, то судьба занесет его еще дальше. Солдат всегда найдет, чем ему заняться.