Изидор Окпевхо - Последний долг

Всякий, кто хоть сколько-нибудь разбирается в местной обстановке, ясно видит, каково политическое положение, а следовательно, и стратегический риск в этом городе. Урукпе принадлежит к числу «пограничных» городов, населенных племенем игабо (игабо здесь большинство, и весь город обычно относится к территории игабо) и кланом квеке мятежного племени симба. Три с лишним года назад население приветствовало федеральные войска, освободившие город от симбийской оккупации; люди демонстрировали лояльность и солидарность, помогая федеральным солдатам вылавливать вражеских снайперов, отставших солдат и даже выявлять те элементы в городе; которые, как считалось, симпатизируют сепаратистам. Но это было три года назад. Откуда мне теперь знать — мне, вступившему в должность через целый год после освобождения, — откуда мне теперь знать, во что со временем могла выродиться та минутная вспышка ликования и солидарности? Кто знает, сколько сердец теперь жаждет возрождения тех тесных уз, которыми века и обычаи породнили два племени?

Мой предшественник майор Акуйя Белло был освобожден от своих обязанностей за пьянство и развал воинской дисциплины. Он не сумел поддержать хрупкое политическое равновесие в неустойчивом городе и этим подверг излишнему риску усилия федеральных войск на целом участке фронта. По этой причине с тех пор, как около двух лет назад я вступил в должность, я исполнен решимости сделать все, что в моих силах, для поддержания политического равновесия, чтобы не подвергать опасности работу всей федеральной военной машины. Кроме того, мне ясно: если наша страна действительно хочет осуществить свой лозунг «Зонда должна быть едина — это необходимо!», мы, все и каждый, обязаны претворить наш лозунг в конкретные действия, и это касается не только военных успехов в борьбе с мятежниками, по также и прав и свобод каждого отдельного гражданина пашей страны — мужчины, женщины или ребенка, мирного жителя или солдата — независимо от происхождения и примет племени на лице. Аллах! Во имя этого я готов на любые жертвы.

Два года назад отота, большой вождь города, и члены городского совета (он был его председателем в мирное время) устроили прием в мою честь, приветствуя меня как нового командира, и я дал им ясно понять, каковы намерения федерального правительства. Я подчеркнул, что в случае необходимости эти намерения будут проведены в жизнь силой, невзирая на личные интересы и предрассудки. Жаль, если мои слова кого-то обидели. С тех пор в двух-трех случаях мне пришлось строго предупреждать гражданское население против недопустимого провоцирования солдат на враждебные действия. По той же самой причине я без колебаний прибегаю к соответствующим дисциплинарным мерам по отношению к любому солдату, который пытается воспользоваться своим положением или силой оружия. Я готов уважать традиционный порядок вещей и позволяю людям жить так, как они привыкли, хотя, естественно, некоторые ограничения свобод неизбежны ввиду чрезвычайного положения. Глава государства провозгласил его в самом начале кризиса. Разумеется, я понимаю, что некоторые жители города могут по-своему расценивать и истолковывать задачи и смысл федерации, но ни в коем случае я не позволю действовать против нее. Именно по моему ходатайству начальник федерального генштаба позволил мне провести публичную казнь — первую в этом штате. Я хотел, чтобы она послужила не только острасткой тем недисциплинпрованным солдатам, которые думают, что могут обращать оружие против кого угодно, но также всеобщим предостережением против нездорового интереса к беззащитным женщинам города.

Казнь состоялась на городской площади. Я хотел, чтобы присутствие старших военных чинов подчеркнуло важность события. Но ни начальник генштаба, ни губернатор штата Черное Золото не приехали. С одной стороны, гражданская война еще продолжается, и, хотя нам удалось отодвинуть линию фронта на несколько миль от города, мы до сих пор находимся в пределах досягаемости вражеских сил. Мы по-прежнему отбиваем нападения партизан, а теперь, когда мятежники получили из Европы новые самолеты, мы стали объектом регулярных воздушных налетов — вроде того, который имел место на днях. Поэтому генеральный штаб не хотел подвергать опасности никого из старших чинов, а при таком стечении народа опасность весьма вероятна. С другой стороны, начальник генштаба предоставил мне и моим офицерам всю полноту власти для поддержания дисциплины на месте и склонен расценивать эту казнь как дело, входящее в компетенцию одной Пятнадцатой бригады.