Петр Алешкин - Откровение Егора Анохина

— Может, ты сама работать не хочешь, а я виноватая! — закричала Верка.

— Ах, так! Это, значит, я работать не хочу. Валька! — позвала Шура другую сменщицу. — Иди крути с Веркой, а я с ней больше не встану!

— А я что, лошадь, что ли? — недовольно отозвалась Валька, засыпавшая в это время зерно.

— Что вы все на меня нападаете, — сморщила лицо, заплакала Верка. — Что я вам сделала?

— Тьфу! — в сердцах сплюнула Шура. — Дали лодырей да калек, и работай с ними как хочешь!

Дуняшке вдруг сделалось плохо. Она, держась за живот и быстро хватая воздух ртом, побрела в сторону. Шура кинулась к ней. Поддержала, усадила рядом с Катериной.

— Садись, садись, милая! Вот так! — приговаривала она, как ребенку. — Схватки, что ли? Рожать-то тебе скоро ай нет?

— Через две недели, должно, — прошептала Дуняшка.

— Да нет, гляжу я, раньше начнутся. Ты, видно, уже не работница. Вон бледная какая стала, как простыня. Может, ребятам сказать, они тебя домой отвезут да бабку позовут, она посмотрит?..

— Не надо. Я сама… дойду. Посижу только.

Дуняшка прилегла на теплую пшеницу. Через некоторое время боль в животе прекратилась. Полегчало. Она лежала и смотрела, как женщины, тяжело наклоняясь, вслед за ручкой, крутили барабан. «Устали, наверно! Обед скоро…» — подумала Дуняшка, встала и подошла к ним.

— Ну, девки, я пойду.

— Может, тебе провожатого дать? — спросила Шура.

— Не надо. Дойду сама… Только завтоком надо сказать.

— Сейчас позову. — Шура стала высматривать среди снующих по току людей худую фигуру Петьки Егоркина. Увидела, закричала и замахала рукой.

Завтоком подошел.

— Дуняшке плохо стало. Домой отпустить надо.

Дуняшка стояла, виновато опустив голову, и перебирала пальцами складки платья на груди.

— Раз плохо, пускай идет. Это дело такое, ядрена корень… Может, тебя подвезти?

— Мы предлагали… отказывается.

— Ну ладно, — завтоком отошел.

— Дуня, ты в платок пшенички насыпь. В последний раз ты, наверно, на току. Насыпь, насыпь, не бойся.

— Да-а! Михалыч заметит…

— Не заметит! Он мужик хороший, хоть и заметит, промолчит.

Шура сняла с головы Дуняшки платок, встряхнула его и насыпала провеянной пшеницы, завязала концы. Дуняшка видела, как завтоком взглянул на Шуру и отвернулся.

Она взяла узелок и направилась к деревне. Решила идти домой над речкой под огородами, опасалась встретить на улице милиционера. Дуняшка спустилась к речке и побрела по тропинке, раздвигая гибкие ветви ивняка. Они были теплые и пыльные. По другому берегу речки проходила дорога в райцентр. Изредка по ней пробегали, поднимали пыль полуторки и громоздкие угловатые «ЗИСы-Уралы». Они везли зерно на элеватор. Тропинка раздвоилась. Одна вела дальше по берегу, а другая спускалась вниз к реке. Дуняшка, осторожно ступая по ступеням, сошла вниз. Там на берегу была лавочка, с которой брали воду из реки поливать грядки овощей. На ней грелась на солнце большая зеленая лягушка. Когда Дуняшка приблизилась, она с шумом плюхнулась в воду и тут же вынырнула недалеко от берега. Дуняшька сняла тапки, села на теплые доски лавочки и с наслаждением опустила ноги в парную воду. Было тихо. По воде разбегались круги от ног и расплескивали отражение солнца и высоких белых облаков. Солнце раскачивалось на волнах, рассыпалось на искорки и слепило глаза. Вода прозрачна. Видно, как из глубины тянутся стебли камышей. Тонкие стрекозы неслышно кружились над водой, выбирая место, куда присесть. Дуняшка умылась, смочила водой обгоревшую шею и босиком по тропинке пошла дальше. До своей избы она не могла пройти по берегу. Нужно было выйти по меже на улицу и по переулку пройти несколько дворов. Дуняшка торопливо, не оглядываясь, перешла улицу и направилась к своей избе. «Только бы милиционер не выскочил!»— подумала она. И как раз в это время услышала сзади погромыхивание телеги. Кто-то ехал по главной улице, с которой только что она свернула в переулок. Ехал не спеша, но в ту же сторону. Дуняшка заторопилась, почти побежала.

«Господи, пронеси! Господи, пронеси! — кружилось в голове. — Дом уж рядом, рядом! Еще два двора. Господи, пронеси! — Но и телега все ближе, ближе. Слышно, как она въехала в переулок. Дуняшка задыхалась. — Только не оглядываться! Один дом еще! Можа, пронесет!»

— Дунька! А ну постой на минутку! — раздался спокойный мужской голос.

Она невольно оглянулась на ходу. Ее догонял бригадир Андрей Исаевич. Он увидел девушку и решил узнать, почему она так рано ушла с работы, поговорить с ней, может, пора ей отдохнуть перед родами. Но Дуняшка, оглянувшись на него, еще быстрее побежала к дому. Почувствовав, что что-то здесь не то, Андрей Исаевич хлопнул кнутом по спине лошади.