Николай Дежнёв - Асцендент Картавина

Глядя на Елену Сергеевну, с улыбкой продекламировал:

Начавший приходить в себя, Хлебников тоже смотрел на Алену.

— Ты все знала и молчала?..

— Хотели сделать тебе сюрприз! — ответил за нее Картавин, и продолжил с расстановкой, как если бы взвешивал по мере произнесения слова: — Да, предсказывая тебе литературное будущее, я не ошибся… — замолчал, улыбнулся одними губами, — ошибся я в другом! Очень уж мне хотелось в тот вечер произвести на Алену впечатление, и это в полной мере удалось. Вот только эффект не рассчитал. Молод был, плохо знал жизнь. Какой может быть выбор между подающим надежды писателем и юродивым? Так, кажется, ты меня отрекомендовал?.. — усмехнулся, вскинул успокаивающе руку. — Нет, Батон, я не в обиде, правдой ведь не задразнишь!

Сидевший перед ним Хлебников чувствовал себя крайне неудобно. Поспешил спросить:

— Но как тебе удалось нас найти?

— О, это проще простого! Я обычно поганый ящик не смотрю, да и нет на это времени, а тут включил, а там ты с умным видом несешь такую хрень, что уши вянут. И так мне вдруг захотелось прикоснуться к нашей молодости, что я поднял трубку и набрал номер. Справочник Союза писателей распух от твоих телефонов, ты ведь у нас нынче генерал…

Картавин поставил недопитый стакан на каминную доску и вытащил сигареты. Закурил, бросил спичку в огонь. Елена Сергеевна опустилась на диван, на его дальний от мужа край.

К Игорю Леонидовичу начало возвращаться самообладание.

— Как же, как же, помню! Я еще долго потом не мог понять, какого черта ты звонил…

Губы Стэнли сложились в издевательскую улыбочку.

— Нет, Батон, в тот первый раз я говорил с Аленой! Можешь себе представить, она меня сразу узнала и я снова почувствовал себя лопоухим парнишкой, по самые эти уши влюбленным в девочку из своего класса. На следующий день мы вместе пообедали, а потом долго гуляли по бульварам и то разговаривали взахлеб, то молчали, и молчать нам было не в тягость. Наверное потому, что молчали мы об одном и том же. Тогда-то я и понял, что счастья Алене ты дать не смог. Но идея твоего романа появилась у нас несколько позже…

— Что? — подпрыгнул на диване Хлебников. — Идея моего романа?!..

— Сиди спокойно и не дергайся! — оборвал его Картавин. — Сам в последней главе написал: просить прощения мы не будем, но кое-что объяснить я чувствую себя обязанным! Как-то так, да? Теперь пришла моя очередь, но прежде хорошенько выпей, тебе это понадобится. Мысль подтолкнуть тебя к написанию романа о нашей молодости появилась у нас, когда мы начали встречаться. Разговаривая с тобой по телефону, я постарался звучать так, как если бы остался таким же, каким ты меня помнил, и этим спровоцировать тебя еще раз утвердиться за мой счет.

Хлебников тяжело дышал, откинулся на подушки.

— Не хочешь ли ты сказать, что все это время вы с Леной?..

— Не знаю, что именно ты имеешь в виду, но ответ в любом случае утвердительный! — хмыкнул Стэнли. — А вот из нашей красивой затеи ничего не вышло. Роман, как и советовала Алена, ты написал от первого лица, только лицо это было мое, и о молодости, о нас троих, в нем нет ни слова. Жаль, мне бы хотелось еще раз окунуться в то счастливое время. Возможности подкорректировать сюжет у нас тоже не было, после памятного посещения зверинца ты отказался от мысли что-либо с Леной обсуждать.

Игорь Леонидович перевел растерянный взгляд на жену.

— А что тебя так удивляет? — пожала плечами Елена Сергеевна. — Ошибки молодости можно попробовать исправить! Или ты думаешь, твои вечные пьянки с нужными людьми, на которых по твоим словам держится литература, принесли мне много счастья? А походы Ермака по бабам, как в разговорах с дружками ты это называл? А пишущие за тебя негры, ты думаешь, я о них не знаю? Неужели не понятно, ты мне противен…

Картавин счел возможным Хлебникова подбодрить.

— Расслабься, не стоит так драматично смотреть на мир! Роман неплох и написан с чувством, правда не обо мне, а о том парне, каким я когда-то был. Ты прав, люди в своей основе не меняются, подлость нашей жизни в том, что она лепит человека сообразно обстоятельствам, заставляет забыть, каков он на самом деле. Там, в глубине, где живет его детство. К великому сожалению, я давно уже не такой, каким ты меня изобразил. Есть в твоем Картавине что-то чистое и искреннее, чего мне сохранить не удалось… — Стэнли поднял голову и посмотрел на Хлебникова. Холодно, в упор. — Только если ты заставляешь таких ребят идти на убийство, с тобой, Батон, не все в порядке!