Сью Таунсенд - Публичные признания женщины средних лет

Куплю смену одежды по дороге, решил он, ведь главное — это подарки. Как дурак, он поехал в Вест-Энд. Как идиот, не выбрал ничего лучшего, чем магазин игрушек «Хэмлиз» на Риджент-стрит. Список покупок тоже остался дома, и Дэннис, локтями прокладывая путь через толпу обезумевших родителей и очумевших детей, хватал что попадалось под руку. А попадались всё вещи тяжелые, габаритные, которые неудобно нести. С детскими подарками разделался — теперь взрослые! Он тащился по Риджент-стрит, дико озирая витрины (те, к которым можно было подойти), вламывался в любой магазин, куда мог влезть со своей поклажей, и снова покупал все подряд, вернее, на что хватало денег.

Тем временем часы неумолимо отсчитывали минуты до отправления парома, а пакеты множились и тяжелели. Дэннис холодел и обливался потом от страха, представляя, как опоздает на электричку и будет встречать Рождество на морском вокзале в Холихед, в одиночку, точнее, в компании с пакетами.

Наконец он понял, что дошел до точки и дальше тащить не в силах. Ближайшая станция метро была слишком далеко. Такси, как назло, будто провалились, он немилосердно опаздывал, и Дэннис зарыдал. Бедняга не мог даже вытереть слезы — руки были заняты пакетами. Пот высох. Покупать новую одежду уже было некогда.

Но случилось чудо: остановилось такси, и водитель помог загрузить десятки пакетов. На электричку до Холихед Дэннис успел в обрез — его рассказ о том, как он волок по перрону свои пакеты, было больно слушать, а в целом его поездка домой напоминала кошмарный сон. Или сказку в стиле братьев Гримм: молодой человек хочет искупить свою вину, и ему предложено совершить подвиг — дотащить неподъемный груз (пакеты) по враждебной территории (от Лондона до Слиго) к жесткому сроку (Рождество).

Когда он наконец прибыл в родительский дом, его с изумлением приветствовали все сорок семь человек. Родственники были потрясены не только его растрепанной внешностью и диким взглядом, но и тем, что он всем накупил подарков.

— Разве я тебя не предупредила? — удивилась мать. — В этом году мы договорились обойтись без подарков, а пожертвовать по двадцать пять фунтов в Фонд борьбы с бедностью.

Дэннис так вымотался, что проспал почти весь праздник.

В Лондоне есть один замечательный бар, называется — «Царь». Находится он в отеле «Лэнгам» на Портленд-плейс и славится веселым смехом, который слышишь еще на подходе. Недавно нам с мистером Бродвеем довелось остановиться в отеле «Лэнгам». Я проходила курс лечения в глазной клинике неподалеку, а мистер Бродвей, как истинный рыцарь, сопровождал свою даму.

Частью рыцарских обязанностей он счел экскурсию в бар «Царь». Вы уже, видимо, догадались, это заведение в русском стиле. Водки там более семидесяти сортов. Мистер Бродвей большой любитель водки, но не в том смысле, чтобы буянить на улицах, — он ее тихий знаток и ценитель. Я поощряю эти его эпизодические мероприятия. По-моему, хобби нужно каждому, особенно мужьям и любовникам: отвлекает от грустной мысли, что вторая половина забывает дорогу на кухню.

Впервые увидев в меню «Царя» семьдесят наименований водки, мы признались в своем (относительном) невежестве и обратились за помощью к официанту в красном кушаке. Увы, при всем своем очаровании и желании помочь, официант не смог ничего посоветовать, поскольку по национальности бразилец и работал там первый день. Что ж, мы зажмурились и прыгнули в водочное меню как в омут. Не обошлось без недоразумений. С какой стороны брать рюмку или вазочку со льдом, в которой эту рюмку принесли? Очевидно, должны быть какие-то правила этикета. Так их и не вычислив, я в конце концов вывернула на себя холодную воду вместе с льдинками.

Прежде я часто бывала в Советском Союзе. Настолько часто, что один из моих сыновей втайне верил в мою шпионскую деятельность. Если уж на то пошло, даже фамилия одного из моих самых популярных персонажей — Моул [42] Шпион (разг.); первое значение слова mole — крот. . Первое впечатление о стране обычно верное, а мое первое впечатление о Советском Союзе заключалось в том, что эта страна балансирует на грани хаоса и не дает ей в него упасть только водка. Когда Горбачев изменил правила продажи и производства водки, его правительство рухнуло, и на смену ему пришел Ельцин, известный пьянчужка.

Раньше в Москве пили напропалую. Чтобы войти после полуночи в один из отелей, где я жила, приходилось переступать через швейцара. Он лежал в ливрее, распластавшись по полу и загораживая вход. Впервые натолкнувшись на этот живой барьер, я решила, что у человека приступ, и стала озираться по сторонам, ожидая появления «скорой», но быстро все поняла, наблюдая за маневрами других гостей вокруг тела.