Альфрид Изатулин: Медики уранового стройбата

Все это следовало делать скрытно, ибо менталитет больших начальников закрытого города не допускает и мысли о появлении в городе какого то ни было учреждения чужого министерства.

Ректор мединститута принял Тарского любезно. Тарский кратко изложил суть вопроса. Ректор:

- Но военно-медицинский факультет не является подразделением мединститута. Да, они учат своих слушателей на наших клинических базах. Однако, бюджет у них от Минобороны, подчиняются они военным. А название "военно-медицинский факультет при медицинском институте" отражает лишь вышесказанное.

- Я хотел просить вас донести до начальника факультета факт моего обращения к вам. Конечно, я мог бы и сразу начать с него, но, насколько я знаю нравы в Минобороне СССР, меня примут как очень мелкого клерка (подполковник для них нуль) и соответственно могут и выслушать в несерьезном ключе. Дело в том, что про идею передачи госпиталя в Министерство обороны знают пока лишь двое: вы и я. Начальник факультета никогда не поверит, что подполковник может самостоятельно додуматься до передачи госпиталя. А слово ректора - это очень весомо, так я думаю!

Ректор с Тарским согласился. Аудиенция прошла удачно. Через несколько дней Тарский позвонил начальнику военно-медицинского факультета полковнику Шаткину и попросил о встрече.

Очередной ученый совет генерал Шаткин начал с обычного своего причитания: как легко всем служится в военно-медицинском институте, и поэтому, он очень удивлен, что некоторые несут службу, мягко говоря, спустя рукава.

- До назначения сюда я проходил службу на должности начальника медицинской службы дивизии. С подъема до отбоя на ногах. И постоянно новые вводные от командования, и попробуй их не выполнить. А тут... мне казалось, что я попал в санаторий. В коридоре бродят незанятые офицеры, к одиннадцати часам некоторые уже приняли сто пятьдесят и у них глаза блестят! А к 14 часам на кафедрах уже мало кого найдешь - все уже свободны. Дорогие мои! Так нельзя, и так дальше не будет, я вам это твердо обещаю!

Члены ученого совета сидели на своих, обозначенных табличкой местах, тоскливо потупившись. Актерские замашки генерала уже никого не удивляли, ученый народ привык.

Местом проведения ученых советов является бывшая церковь женского епархиального училища. Подполковник медицинский службы в прошлом, а сейчас старший научный сотрудник военно-медицинского института, Тарский иногда представлял себе, как ученицы чинно стояли в этом зале на службе, затем тихо, попарно, расходились по своим комнатам и приступали к учебе.

До конца 90-х институт назывался "военно-медицинский факультет при N-ском медицинском институте". Предшественником Шаткина на должности начальника факультета был полковник медслужбы Авторучкин.

Полковник Авторучкин на следующий день после увольнения из рядов Вооруженных Сил наивно пришел на факультет устраиваться на работу, но не таков Шаткин. Шаткин его выгнал. Хотя, строго говоря, это не по правилам. Соответствующее указание Министра обороны предписывает трудоустраивать демобилизованного офицера в военном учреждении по двум причинам: во-первых, чтобы использовать его профессиональные навыки, во-вторых, ветерану в таком случае оклад повышается на 40 процентов, что немаловажно.

Профессорско-преподавательский состав факультета сей факт запомнил. И сделал выводы...

Между тем очередное заседание совета вошло в обычную колею, генерал успокоился, по очередному вопросу кто-то произносил речь.

Сидевший за столом у самого выхода и скучавший, как обычно на ученом совете, Тарский вспомнил, как он впервые вошел в это здание в начале 90-х.

Советский Союз разваливался. Естественно, что военный госпиталь одного весьма секретного министерства, но не Министерства обороны, в закрытом городе Холмск-7, тоже дышал на ладан. Командовал умирающим госпиталем подполковник Тарский. Выслуги на полную пенсию у него не было, и поэтому нужно было принимать срочные меры. Кроме командира, в госпитале 10 офицеров, из них семеро молодые, им еще служить и служить, как медному котелку.

Начальник Центрального госпиталя при очередном телефонном разговоре ничего вразумительного относительно перспектив не сказал. Начались задержки финансирования, обслуживаемый контингент войск так же стал распадаться. Спасение утопающих - дело рук самих утопающих, такой вывод сделал Тарский в сложившейся ситуации.