Альфрид Изатулин: Медики уранового стройбата

Проводили Левшу.

На его место прибыл капитан Александр Ермакович из Горького. Случайно первым его встретил Тарский, дежуривший в воскресный день по госпиталю. Позвонил сторож с КПП

- Товарищ майор, тут капитан с чемоданами!

- Да, мы ждем его, пропусти.

В дверях дежурки возник огромный военврач с двумя чемоданами.

- Товарищ майор, капитан Ермакович прибыл для дальнейшего прохождения службы.

- Привет, дорогой! Кидай вещи здесь, и пойдем, покажу временное пристанище, душ.

После душа капитан пригласил дежурного офицера на чай.

Александр окончил институт в Горьком. Работал в ожоговой клинике НИИ травматологии, был призван на военную службу.

- Моим соседом по лестничной площадке был академик Сахаров, сосланный в Горький. Про меня упоминали в радио "Голос Америки"!

Теперь у Тарского были два ординатора очень больших размеров.

Сразу за бетонным забором госпиталя откос к безымянной таежной речке. На откосе началось строительство гаражей. Все офицеры госпиталя, в числе иных горожан, приняли самое активное участие в стройке. Майор Тарский недавно приобрел ВАЗ-2105, и гараж был нужен позарез: недавно на платной стоянке у него уже украли крышку бензобака.

На промплощадке под здания забивались бетонные сваи, как фундамент. Излишек сваи отрезался и из этих отрезков строили стенки гаража.

Договорились с автокраном и с КрАЗом.

Мороз, воскресенье. Начальник терапевтического отделения, прозвище Хохол, и Тарский в кабине автокрана, следом идет КрАЗ для перевозки свайных обрубков. Хохол прибыл после ординатуры Военно-медицинской академии, у него фатовские усы, которые являются особым шиком в армии, и имеют название "смерть блядям и шпионам", он коренаст, крепок - сибиряк. Неунывающий весельчак, выпивоха и ходок по бабам.

Приехали к громадному котловану, в котловане торчали уже вбитые сваи, как стволы деревьев после артобстрела - без веток. На одинаковом уровне от земли сваи обрезаны перфоратором, электросваркой рассечена арматура, но большинство обрубков не упали, а просто стоят.

Надо их свалить, затем погрузить в КрАЗ. Тарский спустился в котлован, Хохол забрался в кузов самосвала. Крановщик Петя установил кран, развернул стрелу в котлован. Однако, при подъеме лежавшего обрубка сваи он, развернувшись в воздухе, задел стоявший обрубок. Тот повалился на соседний и дальше, по принципу "домино". Тарский рванул в сторону от падающих свай и рухнул в яму, затаился. Стоял веселый грохот, выл мотор автокрана.

Внезапно стало тихо. Амир осторожно выбрался из окопа, огляделся. Крановщик Петя сидел на краю котлована, охватив голову руками, качаясь из стороны в сторону. Хохол, выпучив глаза, торчал в кузове самосвала. Все были живы.

...Гаражи благополучно построили.

Начальник военного госпиталя Министерства среднего машиностроения СССР в секретном городе Холмск-7 подполковник медицинской службы Василий Иванович Вовкадав задумчиво смотрел на стоявшего перед ним в позе, изображающей стойку "смирно", подполковника Тарского. Офицер докладывал о своем прибытии в распоряжение начальника госпиталя "для прохождения дальнейшей службы" на должность начальника хирургического отделения.

Тарский прибыл из госпиталя, дислоцированного вблизи станции Зима, в городе химиков Баянске. В полном соответствии со своей фамилией брюнет, с правильными чертами лица, среднего роста. Держится немного неуверенно. По отзывам в личном деле, его квалификация выше среднего уровня хирургов госпиталей министерства.

Вовкадаву было наплевать на уровень квалификации, ему нужен офицер и, как он выразился, коммунист.

Прежний начальник хирургического отделения госпиталя перед выходом на пенсию решил перевестись в полк, где денежное содержание выше, следовательно, и пенсия будет больше.

Подполковник Василий Вовкадав - коренастый шатен, взгляд безумный, разговор ведет всегда на повышенных тонах, брызгая слюной и легко впадая в истерику. Окончил военно-медицинский факультет при одном из сибирских институтов. Работал на заводе до поступления в институт токарем.

Василий Иванович не любит возражений, да никто ему и не возражает, потому что в ответ командир разражается долгой, утомительной тирадой с упоминанием предков и матери подчиненного, его интеллектуальных способностей, обсуждением черт характера с неоднократными повторами и отступлениями. Речь произносит горячо, громко, с придыханием и с нездоровым блеском в глазах. Поэтому, как говорится, себе дороже.