Филип Рот - Она была такая хорошая

Ну что ж, очень хорошо, что Хэнк закрутил с этой Кэрол-Джин, сказал Уиллард, а не то ему уже начало казаться, что молодой человек без памяти влюблен в Майру.

Правда, он никогда не называл Майру иначе, как миссис Нельсон, но всегда смотрел на нее с благоговением, как на богиню. Хэнк дважды пришел со своей барышней, а потом у Майры начались страшные мигрени, и молодой Уирджес незаметно исчез из их жизни. Но, по крайней мере, он помог Майре вернуться к нормальной жизни в тот год, когда Уайти «собрал вещички, смылся и окончательно показал свою сущность», как выразился папа Уилл. Одно время Майра никак не могла заставить себя выйти на Бродвей; если бы не подвернулся Хэнк со своей ностальгией, она бы только и знала, что давала уроки музыки днем, а вечером удалялась бы в свою спальню и оплакивала годы, выброшенные на человека, который, «как выяснилось, был совсем не тем, за кого его принимали».

Что до Люси, то она никогда не думала об отце, насколько это было в ее власти. Стоило кому-нибудь назвать его имя, как она попросту отключалась. Ее так же мало заботило благополучие Уайти Нельсона, как и его — благополучие Люси Бассарт. Где он сейчас, что с ним, Люси это не касается — он сам во всем виноват. Правда, это именно она захлопнула дверь перед его носом, но ушел он из дому благодаря собственной трусости — ему было стыдно своего поведения. Как-то поздним вечером, когда Люси сидела дома одна — они только что переехали на новую квартиру, и Эдвард был еще грудным ребенком, — зазвонил телефон. Она подняла трубку, но никто не отозвался. «Алло?» — повторила Люси и вдруг поняла, что это отец — он в Форт Кине и хочет в отместку ей что-нибудь сделать с Эдвардом. «Слушай, ты, если это и в самом деле ты, — проговорила она, — я тебе очень советую…» — но остановилась и бросила трубку. Да и что он может сделать? Она не ощущала ни страха, ни сожалений. Что из того, что она захлопнула перед ним дверь? Нет, не Люси лишила его семьи и дома, вовсе нет. Верно, между ними стоит неоплатный долг, но только не ее это долг, вот уж нет…

А потом, уже после того случая со звонком, она прогуливалась по Пендлтон-парку с Эдвардом в коляске, как вдруг какой-то бродяга поднялся со скамьи и, пошатываясь, двинулся к ней. Люси быстро развернула коляску и устремилась прочь. Но уже через минуту поняла, что даже если бы это и был ее отец, если он и поджидал ее, растянувшись на скамейке, то ей нечего бояться и не о чем сожалеть. Если он и стал бродягой и теперь попрошайничает и ночует на улицах, не Люси сделала его таким. Нет, не стоит он того, чтобы она его жалела и о нем думала.

В то лето, когда Эдди пошел четвертый год, постоянным гостем в доме Кэрролов стал Бланшард Мюллер. Сколько Уиллард помнил, Мюллеры всегда жили за Бассартами на Харди-Террас. Теперь дом опустел — жена Бланшарда умерла три года назад от болезни Паркинсона (это была мучительная и трагическая смерть), а дети выросли и разъехались кто куда. Старший сын, которого тоже звали Бланшардом, был уже младшим администратором в отделе снабжения железнодорожной компании «Рок Айленд» и жил с женой в Демойне, в штате Айова, а Конни Мюллер, здоровый, упитанный мальчишка, который учился двумя классами младше Люси, заканчивал теперь ветеринарное отделение Мичиганского университета.

Когда лет тридцать назад Бланшард Мюллер начинал свое дело, у него, по словам папы Уилла, только и было что сумка с инструментами да пара крепких ног, которыми он перемерил всю округу, ремонтируя по конторам пишущие машинки. Теперь он продавал, чинил и сдавал напрокат любые автоматы для конторской работы и был единоличным владельцем «Альфа-Бизнес машин компани», здание которой располагалось в Уиннисоу прямо позади окружного суда. Гладко зачесанные стальные волосы Бланшарда только начинали подергиваться сединой, и в свои пятьдесят с небольшим он был еще статным мужчиной, с мощной челюстью и вздернутым, наподобие лыжи, кончиком носа. Когда он снимал свои очки с квадратными стеклами без оправы — а он в них никогда не садился за еду, — то становился удивительно похожим на знаменитого комика Боба Хоупа. В чем заключалась, как говорил папа Уилл, ирония судьбы, потому что мистер Мюллер не обладал чувством юмора. Зато он был человеком солидным, положительным и трудолюбивым стоило только посмотреть, какой путь он проделал, чтобы убедиться в этом. Берте он сразу же понравился, а со временем и Уиллард признал, что в парне действительно есть много хорошего — он не перескакивает с темы на тему и не заговаривает людей до одури, скажет редко, да метко. И когда он высказывался о чем-то, к примеру об автоматической сортировке почты (тема, которую Уиллард поднял в одно из воскресений), он судил об этом ясно и дельно.