— Ладно, — он хмыкнул. — Хочешь, садись на пол. Тут, под кроватью, одеяло есть.
Я заглянула под кровать — вид у меня при этом в вечернем бархатном платье был, наверное, очень элегантный — и вытащила старое серое одеяло, ворсистое и колючее. Расстелила, села и почесалась.
— Я не очень-то умею изливать душу, — произнес Билл, выпятив челюсть и устремив взгляд в стенку.
— Знаю, что не умеешь, иначе с чего бы стал выдавать себя за англичанина из Парижа. Это потому что ты учился в закрытой школе? И к тому же для мальчиков. В этом вся проблема? Я тебя ни в чем не обвиняю — говорят, выпускники таких школ всегда труднее сходятся с женщинами. Во всяком случае, так Хилари говорит, а она знает — у нее был парень из Кингза. Просто я не понимаю, зачем тебе это понадобилось — поступать со мной так подло, да еще в такое время.
Некоторое время он молчал.
— Одна из причин, почему мне трудно было с тобой говорить, в том, что ты просто не давала мне такой возможности.
— Что?
— Ты говорила со мной. Но не давала говорить мне.
— Я всегда тебе давала говорить! Но ты ни о чем толком не разговаривал. По крайней мере, ни о чем серьезном.
Кроме компьютеров, добавила я мысленно.
— Что, если сможешь говорить весь следующий час, не прерываясь?
Билл улыбнулся и потер подбородок здоровой рукой. Теперь у него будет два шрама.
— He умею я откровенничать. Хотя весь вечер упражнялся. Думал, наш с тобой разговор состоится завтра.
— Так ты знал, что этот разговор будет?
— Ты же за этим и приехала.
Я кивнула.
— Я видела тот кусок, который сняли Джоди с Диди. Целиком.
Билл пожал плечами.
— Что же, это было твое маленькое тайное послание мне. И я его получила. Пожилая дама на вокзале, с розой в петлице. И все эти слова о любви, приходящей в чужом обличье.
— Так можно мне объяснить?
— Что?
— Все.
Простите мне великодушно, что я не ринулась в порыве благодарности умолять его обо всем мне поведать, — я просто не знала, хочу ли это знать. Ведь наш разговор мог оказаться началом чего-то большего.
Я подтянула колени под одеялом и привалилась спиной к стене. Если у Эммы лампа была в виде лесного уголка, то у Билла, как я заметила, в форме крикетной биты.
— Ну, в общем, — он опять выпятил челюсть и вздохнул. — Мне стало тебя жалко.
— Жалко? Ну, извини.
Я опять его перебивала. Билл прав — я просто не умею себя сдерживать.
— Однажды, когда ты выносила мусор, я заметил, что ты разговариваешь сама с собой. Или же разговариваешь с Богом.
— Я не особо в него верю, так что вряд ли. Билл выразительно посмотрел на меня.
— Все, молчу.
— Ну, в общем, с кем-то ты разговаривала. И я подумал: «Она с кем-то рассталась. Как и я». А ты просила починить всякую ерунду, помочь разобраться с компьютером. Если честно, автоответчик починили в мастерской...
Говорить мне было нельзя, так что я просто изобразила на лице ужас.
— А потом я услышал ваш разговор и выяснил, что я, оказывается, умник. А все парни в Сиднее, по твоему убеждению, неудачники. Я и подумал — полная безнадега. И попросту сдался. К тому же моя бывшая мне все еще писала. С ней казалось гораздо легче, чем с тобой. Ее зовут Бет.
Он замолчал на минуту и потер руку под повязкой.
— Бет действительно жила в Париже, в Клиши. Потому я об этом и подумал. Надо было что-нибудь получше изобрести, только ты не дала мне опомниться. Я просто взбежал вверх по лестнице и — бац. Сделал это.
— Но почему?
— Ну я ведь знал, что никто к тебе не подключится. И даже думать не хотел о том, что ты будешь сидеть весь вечер одна и просто ждать. И тут все и произошло. Как-то само собой. Чем больше ты мне писала, тем больше мне хотелось тебе отвечать, и в этом была какая-то удивительная свобода. Будто... — Он поерзал на подушках. — Будто влюбился с первого взгляда. Ну... Вместо того чтобы ломать голову, питает ли она к тебе такие же чувства, и дергаться — а вдруг она тебя вовсе ненавидит... В общем, она вдруг оказывается рядом с тобой, в твоем компьютере, и все выходит так легко...
Что за перемена в человеке! Он говорил так же, как и тогда, в Джодином фильме. Странно — это почти как разговаривать с Пьером. Не просто выстукивать слова на компьютере — по-настоящему разговаривать.
— Но после того первого вечера... — сказала я. — Разве тебе не хотелось поговорить в открытую? Это же могло стать началом...
Билл вздохнул, устремив на меня невидящий взгляд.
— Не было бы никакого начала... — Он вздохнул снова. — И не говори мне, что ты бы справилась. Словом, я вдруг словно с ума сошел...
Читать дальше