Эллиот Тайбер - Взятие Вудстока

— Они настоящие, — ответил Майк.

— Ладно, — согласился я. — Ты только маме моей этот пакет не показывай. Она способна прокрасться ночью в твою комнату и придушить тебя подушкой за сумму гораздо меньшую.

— Давай-ка сядем на мой мотоцикл и прокатимся. Мне нужна твоя помощь, — сказал Майк.

Ехать нам на «Харлей-Дэвидсоне» Майка пришлось недалеко — по 17Б до Уайт-Лейкского национального банка. Была пятница, около десятка местных жителей, главным образом фермеров, стояли в очереди к кассе, желая получить по чекам свой недельный заработок. Я был одет в черную рубашку и черные джинсы, Майк, как обычно, в жилетку со шнурочками (на голое тело), джинсы и сандалии. А дополняли этот наряд его волосы — большая копна каштановых локонов, спадавших вдоль лица Майка до самых плеч.

Как только мы вошли в банк, фермеры обернулись и каждая пара глаз нацелилась на Ланга — на его голую грудь, длинные волосы, ступни в сандалиях. На лицах фермеров читалось отвращение.

Президент банка, Скотт Петерсон, полноватый мужчина в полосатом костюме, едва завидев Ланга, выскочил из своего кабинета и побежал в нашу сторону — консультантам 1980-х и 1990-х по менеджменту еще предстояло назвать то, что он в ту минуту проделывал, «упреждением ущерба». И сразу же стоявшие в очереди, словно заледеневшие поначалу фермеры, оттаяли и забормотали: «Грязные хиппи. Пидорасы обкуренные. Мы тебя еще достанем, Тайбер, и Ясгура тоже» Когда все закончится, подумал я, у переметнувшегося на нашу сторону Макса хлопот будет полон рот.

Я смотрел на стоявших в очереди местных жителей и поеживался. Ланг, безмятежный и нимало не испуганный, улыбался им. Скотта же наше присутствие явно расстраивало. Лицо бедняги побагровело, глаза нервно перебегали с его кормильцев-клиентов на двух придурков, ни с того ни с сего заявившихся в находившуюся под его началом тихую и более чем пристойную контору.

— Чем могу быть полезен? — спросил Скотт у Майка.

— Мы хотели бы открыть счет, — ответил Майк.

— Мы не ведем дел с… — Скотт оборвал сам себя посреди предложения, набрал воздуху в грудь, повернулся ко мне и спросил: — Мы можем поговорить с глазу на глаз?

Проведя меня в свой кабинет, Скотт заговорил:

— Мы уже четырнадцать лет ведем дела с вашей семьей. Банк помог вам с одной из ваших театральных программ. Помог защитить ваш кинотеатр, когда на него ополчился Комитет матерей. Банк даже купил вашу картину, вид Белого озера, — хотя то, что на ней изображено, ни на какое озеро не похоже, — и повесил ее у себя в вестибюле. Мы всегда стараемся помочь нашим клиентам. Но происходящее сейчас — это уже чересчур. Я не владелец этого банка. Я всего лишь президент его здешнего отделения. У меня есть свое начальство, а у начальства — принципы. Мы не ведем дел с подрывными элементами. Вы меня понимаете, Эллиот?

Я оглянулся на Ланга, тот поманил меня к себе. Когда я подошел к нему, он прошептал:

— Скажи этому чуваку, что у меня в пакете лежат двести пятьдесят тысяч долларов.

Я возвратился к президенту банка, собиравшемуся с духом, потребным для того, чтобы вышвырнуть нас обоих на улицу.

— Скотт, мой сотрудник мистер Ланг хотел бы открыть счет и положить на него двести пятьдесят тысяч долларов, которые он принес с собой вон в том пакете.

Ланг наклонил пакет и приоткрыл его — настолько, чтобы Скотт смог увидеть лежавшие в нем пачки зеленых.

Глаза Скотта вылезли из орбит. Он торопливо приблизился к Лангу и, мигом обратившись в воплощение вежливости и смирения, спросил:

— Вы позволите мне еще раз заглянуть в ваш пакет, сэр?

Ланг позволил, Скотт заглянул.

— С вашего позволения? — снова спросил он у Ланга. Майк кивнул.

Скотт выудил из пакета пачку пятидесятидолларовых банкнот, вытянул одну из пачки, поднес ее к свету. Рука его дрожала так, что бумажка плескалась в ней, точно государственный флаг на ветру.

Неожиданно посерьезнев, Скотт повернулся к фермерам и прочим местным жителям и закричал:

— Банк закрывается до двух пополудни! Немедленно!

И он решительно направился к десятку своих клиентов, ошеломленных услышанным и оставшихся стоять в очереди. Скотт брал их одного за другим за руку и провожал к двери.

— Что такое, Скотт? — возмущались они. — Мы пришли за нашими деньгами.

— Возвращайтесь через пару часов, и мы обналичим ваши чеки, — отвечал Скотт. Наконец он буквальным образом вытолкал из банка последнего фермера и запер за ним дверь. После чего вздохнул, разгладил свой костюм и поспешил, протянув перед собой руку, к Лангу.