Ян-Филипп Зендкер - Искусство слышать стук сердца

— Но ведь наверняка существуют более эффективные методы реставрации. И не такие трудоемкие, как ваш.

— Боюсь, этот способ — единственный, который мне доступен.

— Я могу прислать вам из Нью-Йорка все ваши любимые книги. Новые либо купленные у букинистов, но в приличном состоянии, — предложила я.

— Не надо тратить на меня время и деньги. К счастью, самые любимые свои книги я прочитал, когда они еще были в полном здравии.

— Тогда зачем вы их реставрируете?

— Ради забавы, — улыбнулся У Ба. — Меня это развлекает. И отвлекает.

— От чего?

У Ба задумался.

— Хороший вопрос. Ответ вы узнаете, как только я расскажу вам оставшуюся часть истории.

Мы замолчали. Я стояла и смотрела на книжные полки. Я находилась в деревянной хижине, где не было электричества. Водопровода, впрочем, тоже (уж не знаю, какой звук я вчера приняла за капающий кран). Зато в этом жилище обитали тысячи книг.

— Откуда у вас такая библиотека? — спросила я.

— От англичан. Читать я обожаю с детства. После войны англичан в Бирме значительно поубавилось. Кто-то погиб на фронте, кто-то не захотел возвращаться. Когда страна получила независимость, начался новый исход иностранцев и продлился несколько лет. Все книги, которые здешние англичане не хотели брать с собой, они отдавали мне.

Он встал, снял с полки увесистый том в кожаном переплете, раскрыл и перелистал страницы. Как и сборник Элиота, они были изъедены червями.

— Увы, в Бирме у книг есть не только поклонники, но и враги. Главный враг — климат. Затем идут черви и насекомые.

Позади стола, за которым работал У Ба, стоял небольшой шкаф. Хозяин открыл дверцу. Внутри лежало два или три десятка книг.

— Здесь я храню уже восстановленные.

У Ба подал мне одну. Она была в крепком кожаном переплете. Пролистав томик, я увидела многочисленные следы реставрации. Книга называлась «ДУША НАРОДА» и была издана в Лондоне в 1902 году.

— Если вам вдруг захочется побольше узнать о нашей стране, я бы рекомендовал начать с этой книги.

— Но с момента ее издания прошло почти сто лет! — с легким раздражением заметила я.

— Душа народа не столь изменчива, как мода на одежду или автомобили, — возразил У Ба.

Он подергал себя за мочки ушей и стал вглядываться в книги на нижних полках, словно что-то искал. Потом хлопнул себя по лбу и улыбнулся:

— Совсем забыл. Я ведь убрал ее в другое место.

У Ба откинул крышку красной лакированной шкатулки, стоявшей на рабочем столе, достал потемневший ключ и открыл второй шкаф.

— Вот эта книга. Она напечатана шрифтом Брайля. Ее мне отдала Су Кьи незадолго до своей смерти. Одна из любимых книг Тина Вина. Су Кьи забыла положить ее в мешок, когда он уезжал в Рангун.

Я привыкла к тяжелым книгам: энциклопедиям, справочникам, словарям. Но в этой, помимо тяжести, было что-то еще. Если честно, что-то ущербное. Книга практически развалилась. Переплет еле-еле держался на кусочках липкой ленты.

— Ее лучше разглядывать сидя, — подсказал У Ба. — Идемте в другую комнату. Выпьем по чашке кофе, и вы спокойно посмотрите любимую книгу вашего отца.

Мы перешли в комнату, где я спала. У Ба называл ее гостиной. Он принес термос с горячей водой и сделал нам по чашке растворимого кофе. Я положила книгу на колени и раскрыла ее. Страницы были толще обычных, но черви не пощадили и их. Я провела указательным пальцем по многочисленным бугоркам, обозначающим буквы. Почему-то мне стало не по себе. Я шумно закрыла книгу и переложила ее на стол, отодвинув подальше. Стыдно признаваться, но в тот момент меня охватил необъяснимый, абсурдный страх. Вдруг показалось, что на страницах книги и по сей день живет опасный «вирус слепоты» и я могу заразиться. У Ба этого не заметил или сделал вид.

А потом откуда-то издалека донеслось пение. Совсем тихое, на пределе слышимости. Оно было настолько нежным и хрупким, что могло оборваться в любую секунду. Я представила волну, которую впитывает песок, не дав ей омыть мои ноги.

Я вслушалась. Мелодия то исчезала, то появлялась снова. Я затаила дыхание. Потом, не знаю почему, песня зазвучала немного громче. Голоса были детскими, без устали повторявшими одну и ту же мантру.

— Это дети из монастыря? — спросила я.

— Да, но не городского. В горах есть еще один, и, когда дует ветер, мы наслаждаемся пением маленьких послушников. Вы сейчас слышите то же, что когда-то слышали Тин Вин и Ми Ми. За пятьдесят лет ничего не изменилось.

Я закрыла глаза и вдруг содрогнулась всем телом. Достигнув моих ушей, детские голоса проникали вглубь души и будоражили так, как не могло взволновать никакое слово, мысль или человек.