Анна Бялко - На той неделе - купить сапоги, спасти страну, выйти замуж

Севка, надо отдать ему должное, опаздывает всегда и везде. В среднем минут на сорок. Даже на очень важные встречи, даже однажды на открытие собственной выставки. Так что у меня есть еще как минимум полчаса в запасе. Может, выбрать пока молодого человека посимпатичнее?

И тут около меня с визгом тормозят голубые «Жигули». Вот так всегда, стоило только заняться устройством личной жизни — и нате, пожалуйста.

Оказывается, он заезжал по пути на рынок. Покупать продукты на дачу. Купил отличного мяса. Между прочим, и на мою долю тоже.

От Севки никогда не знаешь, чего ждать. Мясо на дачу — это очень здорово. Во-первых, потому что его нигде не купишь, а во-вторых, потому что туда действительно нужно тащить продукты, а когда мне было их добывать? Но я-то об этом и думать забыла среди прочих героических свершений, а Севка — нет. И обо мне тоже вспомнил. Вот вам и художник не от мира сего.

Мне стыдно и благодарно. Пытаюсь ему это высказать, но Севка отсылает меня с моими признаниями. Причем буквально. В булочную.

— Тут сейчас справа будет отличная булочная, я тормозну, а ты выскочишь и купишь хлеба. Держи деньги. Мне два батона и половину черного, себе что хочешь. И еще там пирожки с мясом отличные, возьми штук шесть, я не успел пообедать, зато налил термос чая. Ты сама-то голодная?

Да. Как выясняется, голодная. Шампанским сыт не будешь. Я возвращаюсь с хлебом и пирожками, Севка проезжает еще немного, потом останавливается где-то под мостом, вытаскивает термос. Мы пожираем пирожки и пьем чай, прихлебывая по очереди из крышки от термоса. Пирожки действительно оказываются отличными, но все равно четвертый я уже съесть не могу. Севка уговаривает меня так и эдак.

— Ну давай, ну ведь вкусно же.

— Но уже из ушей лезет.

— Но что ж его, с собой везти?

— А что?

— Он бедный, одинокий. Ему грустно.

— Ну съешь сам.

— Я съел больше тебя, и я за рулем не помещусь, а тебе надо. Ты посмотри на себя, от тебя же ничего не осталось.

Я с интересом смотрю на себя и действительно замечаю — недавно купленные узкие джинсы, в которые я влезала с некоторым напрягом, висят на мне так, что туда можно, наверное, засунуть еще одного человека. Вот это да! Вот это эффект! Всего три дня, а какие результаты!

Не то чтобы я сильно страдала от лишнего веса, у меня его особенно нету, но все равно время от времени я, как и все, предпринимаю какие-то попытки к самоусовершенствованию. Но о таком я даже не мечтала.

На радостной волне я доедаю пирожок, и удовлетворенный Севка заводит мотор.

Мы благополучно выскакиваем на Ярославское шоссе, доезжаем почти до кольцевой дороги и попадаем в пробку. Да какую! Вроде и время-то не пиковое, четырех еще нет, и четверг — не пятница, а вот поди ж ты. Машин мало того, что невпроворот, они же еще в попытке проскочить узкое место ухитрились сложиться в затейливый паркетный узор типа елочки — вообще никому с места не тронуться.

Посреди этого машинного паркета мечется милиционер-регулировщик, беспомощно размахивая жезлом. Машины гудят. Дорога стоит. Иногда кому-то удается подвинуться на несколько сантиметров, на освободившееся место тут же кидаются сразу три машины, все запутывается еще больше.

Сидим. Наблюдаем. Я про себя тихо радуюсь задержке — мне что, надо мной не каплет, Севка рядом. А то довезет до Пушкино — и привет на три дня. И вообще непонятно, на три ли. Так что лишние двадцать минут мне вполне в радость.

Но Севка так жить не может. Он сперва гудит, потом начинает ругаться, потом не выдерживает и, несмотря на мои попытки остановить его, выскакивает из машины.

— Севка, псих, ты куда? А если оно сейчас поедет?

— Никуда оно, к черту, не поедет! Если что, держи руль!

Прелестно. Держи руль. И что? На всякий случай я все-таки берусь за него рукой и наблюдаю за Севкой.

Тот бегает среди машин, что-то втолковывая другим водителям через открытые окна. Добегает до регулировщика. Орет и машет руками. Псих, честное слово. Сидел бы лучше в машине.

Но вот они с регулировщиком о чем-то договариваются. Милиционер, размахивая жезлом, усылает вперед одну из передних машин, а Севка, упершись руками в капоты двух других, не дает им занять опустевшее пространство, в которое мент загоняет следующую машину...

Минут через пять перед нами расчищен довольно приличный кусок шоссе, и теперь уже наша машина перегораживает дорогу остальным. Руль я, конечно, могу держать до посинения, но с дороги мы от этого не уберемся.