Франсуа Лелорд - Гектор и секреты любви

Вайла и Ли друг с другом не разговаривали, во-первых, потому, что говорили на разных языках, однако это, пожалуй, было не единственной причиной. Гектор заметил, что Вайла озабоченно хмурила свой гладкий лоб всякий раз, когда он обращался к Ли, улыбка которой застывала, стоило Вайле обменяться хоть одной фразой с Жан-Марселем, знавшим несколько слов по-кхмерски. Гектор понимал, что Вайла боится, как бы более образованная женщина, имеющая к тому же возможность поговорить с Гектором, не понравилась ему больше, чем она, бедная маленькая массажистка. В свою очередь Ли могла думать, что женщина, которая сумела покорить Гектора, не перемолвившись с ним за все время ни единым словом, в состоянии увлечь и Жан-Марселя. Однако Вайла и Ли должны бы понимать, что женщина настоящего друга — это все равно что младшая сестра, которой даже в мечтах никогда не коснешься. Потому что, если не уважать этот принцип, все вокруг потеряет смысл. Обратите внимание на формулировку «настоящий друг», о смысле которой можно, конечно, поспорить. С чего и начинаются всякие неприятности.

Вот так, благодаря улыбке, застывшей на лице Ли, когда Вайла посмеялась над грамматическими ошибками в кхмерском Жан-Марселя, Гектор догадался, что сближение между Ли и Жан-Марселем, вероятнее всего, предрешено, хотя в настоящий момент никаких намеков на него не наблюдалось. И еще лучше понял увлечение Вайлы клипами с субтитрами на азиатских музыкальных каналах: ей не хочется оставаться единственной, кто не может поговорить с Гектором.

В очередной раз перед его глазами предстали доказательства того, что ревность неразлучна с любовью. Но с любовью какого типа?

Профессор Корморан говорил о двух составляющих любви — сексуальном желании и привязанности. Извинившись, Гектор достал свой блокнот.

Цветочек № 16. Ревность неотделима от желания.

Но тут он вспомнил о сарае с девушками в стране Вайлы. Мужчины, приходившие туда, хотели этих девушек, но при этом ни один из них не испытывал ревности из-за того, что любая из них примет еще несколько клиентов до или после него.

Тут Гектор представил себе, что он поселился в этой стране и каждый день посещает сарай (в жизни у него все пошло наперекосяк, Клара его бросила, и Вайла тоже, половина пациентов свела счеты с жизнью, от него потребовали уплаты огромной суммы в счет недоплаченных налогов, он ужасно растолстел, а волосы начали выпадать). И он подумал, что со временем непременно бы предпочел одну девушку всем остальным, привязался к ней, не смог выносить, что она обслуживает клиентов, и постарался бы договориться с мама-сан (на разных азиатских языках — ответственная за человеческие ресурсы) и ее друзьями, чтобы девушка бросила эту отвратительную работу. Гектор был тем более уверен в реалистичности подобного развития событий, что очень похожая история случилась с ним во время его первого путешествия в Китай. С той лишь разницей, что он успел привязаться к девушке до того, как узнал про ее мерзкое занятие.

Цветочек № 17. Ревность — признак привязанности.

Но опять наблюдалась некоторая нестыковка. Ему были знакомы пары, у которых больше не осталось желания, но сохранялась очень сильная привязанность, при этом ни один из партнеров не испытывал ревности, когда второй пускался во все тяжкие, как говорил Жан-Марсель. И напротив, Гектору были известны мужчины, не питавшие никаких чувств к жене, но при этом терявшие разум при одной мысли, что она может даже ненадолго встретиться с другим мужчиной. Так вот, считать ли это любовью? Возможно, существует два типа ревности: первый, когда испытываешь ревность из-за того, что партнер может возжелать другого/другую, и второй — когда ревнуешь потому, что партнер может привязаться к другому/другой. Вполне вероятно, что у ревности не меньше составляющих, чем у любви.

А может быть… И тут Гектора осенило. У любви должно быть столько же составляющих, сколько у любовных страданий!

— Sabay! — воскликнул он.

— Sabay! — ответила Вайла, счастливая от того, что Гектор доволен.

Жан-Марсель объяснил Ли, что это означает по-кхмерски, а она подумала и сказала, что на шанхайском китайском можно было бы сказать Don Ting Нао De.

И они хором воскликнули Don Ting Нао De , а Гектор подумал: вот еще один момент счастья…

Но момент — это всегда нечто эфемерное.

В самолете Клара грустила, пытаясь понять, отчего стала меньше любить Гектора. А поскольку она была девушкой методичной, привыкшей составлять сложные разветвленные планы, Клара не только грустила, но и действовала — достала из сумки блокнот, и у нее защемило сердце, так как она взяла его у Гектора, закупавшего блокноты десятками.