Владимир Мальцев - О том, что сильнее нас

– Нет!

– Хорошо, буду звонить сам. Давай телефон отчима.

– Я его не знаю!

– Но ты же с ним договаривалась?

– Да, в этом я соврала. Но только в этом.

– Не беда, у мамы спросишь.

– Нет!!!

– Хорошо, спрошу сам.

– Нет!!!!!!! Не надо звонить!!!!!

Хлопает глазами, орёт, визжит, слёзы в три ручья, опять кулаками по полу молотит… Ничего не понимает и ничего не хочет понять. Полный и абсолютный переклин. Хорошо, прибавим…

– Лен, я ведь всё равно позвоню. Не сейчас, так потом.

– Не надо!!! Ну что мне делать?

– Так я ж сказал — вот трубка… Три звонка.

– Нет, я этого не сделаю!

– Как хочешь. Только если я это сделаю сам и потом — оно же хуже будет…

– Ты мне угрожаешь?

– Неа. Просто рассказываю, что я сделаю в любом случае и каковы будут последствия… Лен, последний раз: Миша — твой любимый муж?

– Нет у меня любимого мужа! И не будет!

– Извини, но тогда всё то, что ты делаешь, всё то, как он тебя с потрохами покупает на свои спектакли, да ещё и в придачу покупает всё то, что, по твоему утверждению, для тебя свято, — разве не обычная проституция?

– Володь! Считай! Меня! Кем! Угодно! Сволочью! Стервой! Лгуньей! Проституткой! Единственное прошу — не считай меня наркоманкой!

Опять пипец, опять приехали… Где там Ника-то? Ой, а она подружку, оказывается, вызвала, на кухне тусуются. Помощи теперь ждать неоткуда. Лечь на диван, закрыть глаза, перестать реагировать. Это — всё. Это — нельзя понять. Это — нельзя принять. Надо просто остаться в живых.

Минут через десять Ленка встаёт.

– Ну, я пошла?

– Прощай.

Одевается, уходит…

Иду на кухню. Меня шатает. Тут ещё и Ольга…

– Привет, Володь. А мне тут Ника сказала, что там Ленка была. Знаешь — три года вы с Никой, но три года, как ни зайду, каждый раз не могу отделаться от ощущения, что Ленка тоже здесь. А вот теперь — и живьём увидала. Из-за угла, правда.

– Уже не здесь, Оль. Уже конец. Всему конец.

Приятная дама Ольга. Очень мягкая, очень умная. Потрепались минут десять — и стали расплавленные мозги обратно кристаллизоваться. И вот здесь — как удар молнии. На этот раз я наконец понял всё. Кажется.

Правы были, стопроцентно правы были и отец, и Георг, и те психиатры… То, что мы видели сегодня, — много раз читано в книгах. Просто для того, чтобы вспомнить те книги, успокоиться надо было хотя бы чуть-чуть.

Маниакальный психоз. Бред сверхценной идеи. Крайняя степень острого приступа тяжёлой шизофрении… К сожалению, на этот раз ошибки быть не может. Все провалы в памяти — отсюда же… Все эти смены лексики, смены акцентировки и тембровки голоса — отсюда же… Вот такие, братцы, пироги с котятами. Больно. Очень больно.

Получается, что эта тварь Миша — сначала наркотиками, а теперь они уже не нужны, теперь слова достаточно — научился сознательно вызывать у Ленки подобные приступы? Бог ты мой, есть ли пределы подлости человеческой? Ведь это же… до такого и гитлеровские «врачи-экспериментаторы» в концлагерях не додумались!

И ведь на чём, сволочь, играет-то? У Ленки очень мощные материнские инстинкты… Как она тогда ребёнка хотела! Но двух подряд скинула, не смогла… Ведь эта мразь — провоцирует выброс нерастраченного материнского инстинкта на себя! Бьёт на жалость — а оно как чортик из табакерки и выскакивает. И все мозги набекрень.

А оно — прогрессирует. Со страшной скоростью прогрессирует. Ещё полгода-год-полтора — и может рухнуть Лена в психушку навечно. Если немедленно не выдрать её оттуда и не начать серьёзнейшие усилия по стабилизации состояния. А выдрать помимо её желания — никак. Законы на стороне этого мерзавца. Ни один психиатр не начнёт ни лечить, ни обследовать без согласия пациента или ближайших родственников. Ну или суда. А для суда — нужны куда как более веские основания, чем то, что у нас в руках… Тьфу, гадство какое!

Идиот! Ленка-то — до дому добралась? С ней же что угодно сейчас произойти может!

Мобильник — не отвечает. На сэмээски — нет реакции. Кто бы позвонил, проверил? Ага, Наталью попросить…

Ф-фух. Ленку к телефону позвали, ответила почти нормальным, хоть и очень усталым голосом. Отбой тревоги.

Так. Что можно сделать? Первое. Ленкина матушка. Сволочь такая. Без неё — никак. Ленку только к ней можно, так что нужна активнейшая матушкина помощь. Сама она наворотит чорт те чего. Только совместные усилия. Придётся налаживать диалог. Даже с подобной гадиной. Где телефон? Трубку, паскуда, не берёт –наверное, с тех пор ещё телефон в чёрном списке её определителя… С мобилки? Тоже не берёт. С Никиной мобилки? Ну, откуда же такие падлы берутся? Её собственная дочь на грани психушки, а ей собственные нервы, здоровые как стальные тросы, дороже… Ладно, отложим.