Тургрим Эгген - Hermanas

Сватовство бывает более романтичным.

Но я подготовился. Во-первых, я отправился к кондитеру и изложил ему суть дела. То, что мне до смерти хотелось жениться, не его проблема, сообщил он мне. Он ничего не мог предложить. Но в магазин совершенно случайно вошла супруга кондитера, и как раз в тот самый момент, когда я достал свой козырь: сборник стихов, на котором собирался сделать дарственную надпись. Несчастный был обруган за мелочность и бессердечность, и — бам! — из мрака подсобного помещения возникли два пирожных со взбитыми сливками. Наверняка они собирались съесть их сами. Густой маслянистый розовый крем стекал по краям пирожных. Потом я прошел мимо парка «Коппелия» и украл несколько лилий, которые в кустах упаковал в газету.

Миранда вернулась домой раньше меня.

— Я держу в руках свое кровоточащее сердце, — начал я торжественно.

— Как жаль, — сказала она. — А я была уверена, что это коробка с пирожными.

Пирожные были ее слабостью. Нельзя сказать, что я их не любил, но моя любовь к сладкому не шла ни в какое сравнение с ее.

Я начал сначала:

— Я собирался предложить…

— Ты хочешь сказать, что я должна что-то сделать , чтобы получить пирожное?

— Да, или чтобы получить квартиру.

Я открыл коробку. Мы уселись на кровать в нашей комнате, и я распаковал начавшие увядать лилии и положил их на подушку.

— Какие красивые, — сказала она.

— Ты выйдешь за меня замуж?

— Вопрос!

— Какой еще вопрос?

— Если я соглашусь на что-нибудь подобное, я хочу оба пирожных. Считаю, что это справедливо. Только подумай, чем я жертвую.

Миранда уже слизывала крем с пальцев.

— И чем же ты жертвуешь? — спросил я.

— Ну… например, я могла бы выйти замуж за богатого иностранца, который увез бы меня отсюда.

— Но ты откажешься от такой перспективы, если получишь и мое пирожное?

— Да, — сказала она.

— Хорошо. Но тогда это будет навсегда. А не до тех пор, пока не появится кто-нибудь получше.

— Навсегда. — Миранда кивнула. — Я очень хочу быть твоей навсегда.

Я сидел и смотрел, как ест моя невеста. Когда первое пирожное исчезло, она бросила на меня короткий, дразнящий взгляд и набросилась на второе.

— По-моему, я объелась, — сказала Миранда. Она погрузила два пальца в крем и нарисовала им вертикальную линию от верхней губы к шее. — Хочешь немного?

Мы поженились в теплую майскую субботу договорившись сделать это тихо. Семья не была приглашена, время еще не пришло: отношения между Мирандой и отцом все еще были болезненными, и она хотела поставить его перед fait accompli [45] Свершившийся факт ( фр. ). . Я не хотел видеть на свадьбе Хуану, и поэтому мы не пригласили и мою мать: она была бы единственным родственником. Армандо стал свидетелем с моей стороны, а Хулия Вальдес — со стороны Миранды. Закон требует присутствия третьего свидетеля, не состоящего в родственных связях с брачующимися (вместо Бога, что ли?), и мы на свой страх и риск позвали Чако, моего шефа. Он пришел пьяным, а потом напился еще больше.

Кубе удалось провести индустриализацию как минимум одной сферы жизни: свадьбы проходили по конвейерному принципу. У всех было грандиозное торжественное бракосочетание, но длилось оно всего пятнадцать минут. А потом приглашали следующую пару.

Миранда надела короткое белое платье и гармонирующие с ним туфли, а в высокую прическу вплела одолженные у кого-то жемчужины. Она была похожа на падшего ангела, приземлившегося довольно мягко, подумалось мне. Я выглядел как оборванец из деревни, который пришел в банк получить займ. У меня был галстук, но я не умел его завязывать. Это пришлось сделать Армандо. Наш Palacio de Matrimonios [46] Дворец бракосочетаний ( исп. ). был самым красивым в городе. Белая патрицианская вилла, конфискованная у проклятых капиталистов, располагалась на пригорке. Подъем по лестницам в этом здании вызывал трепет. Мы приехали все впятером. Миранда и я шли, держась за руки. Ритуал с ожиданием невесты и тому подобным мы решили опустить. Он все равно вышел из моды.

Мы познакомились с парой, которой предстояло пожениться перед нами. Жених был сотрудником канадского посольства, а невеста — молодой девушкой из Санта-Клары, наверняка на двадцать лет моложе его. Она была длинноногой грациозной mulata с гладкими волосами, почти на целую голову выше своего жениха. Они общались на плохом французско-испанском, и мне время от времени приходилось переводить их слова друг другу. Да, это была любовь с первого взгляда. Может, у него и немного волос, но он был muy generoso [47] Очень щедрый ( исп. ). . Вот только она не знала, правда ли, что в Монреале так холодно — так холодно, как в сезон декабрьских атлантических ветров на набережной Малекон? Круглый год? Так, что все время хочется что-нибудь набросить на плечи?