Фарид Нагим - TANGER

— Точно, Ксения, э-эх…

— И не говори, Анвар.

Вода блестела ртутью, и гладь пруда казалась дырявой, эти дыры переливались с волны на волну, растягивались во все стороны.

— Я не буду купаться здесь, Анвар, тут какая-нибудь зараза плавает. А они еще и детей здесь купают.

— В «МК» смотрел, Ксения, этого пруда не было в числе запрещенных для купания.

— Да? Анвар, а ты кого в детстве больше любил, маму или папу?

— Смешно, Ксения, у меня в детстве всегда спрашивали: а ты кого больше любишь, папу или маму?

— Да? А у меня нет. У меня же папы не было.

Я закурил.

— Ты, наверное, любишь эти сигареты, я заметила, что ты их всегда куришь.

— А-а, они для меня все на один вкус, я вообще хочу бросить это дело.

— А можно я у тебя закурю сигаретку?

— Ты чего, Ксения?

— Захотелось.

Я щелкнул зажигалкой.

— Противно. А я ведь раньше курила. Можно, я загашу?

— Га-аси, Ксения.

— А я ведь раньше толстая была.

— Я помню, когда вы с Гарником познакомились.

— Что, очень толстая?

— Ну не так, чтобы очень, сейчас ты другая.

— А меня парень бросил, он оказался «голубой», я была в депрессии. А потом Гарника встретила в вашей общаге. А ведь ты первый пригласил меня на танец.

— Но, а он подскочил, как испанский мачос, отстранил меня, и вы начали такие страстные испанские танцы танцевать под «Джипси кингс». Бамболео-о, бамболео-о…

Она счастливо засмеялась, глаза ее блестели.

— Анвар, давай пойдем к вам, позвоним, может быть, он уже дома?

— Сейчас, я искупаюсь, я весь день хотел искупаться.

— Ну не знаю, Анвар, как ты не боишься?

Я разделся. Обняв себя руками, вошел в воду по щиколотки, оглянулся. Ксения сидела на корточках и мелкими глотками отхлебывала из банки. Вода показалась грязной и липкой. И как-то холодно стало.

— Мне кажется, что ты права была насчет воды, Ксения. Не буду купаться, расхотелось, — я одевался, пощипывало щиколотки.

Наверное, так и не придется искупаться в этом году.

— Анвар, а давай еще купим выпить?

— Точно, давай, я сам хотел тебе предложить. Иду и думаю, может ей еще предложить выпить?

— Не надо, я сама куплю, у меня есть деньги. Только я не буду джин.

— И я, надоедает этот вкус. Всякий специфический вкус надоедает.

— Ага. Может, «Хванчкару» купим? Ты пил ее?

— Нет, — серьезно сказал я. — Но, говорят, вкусная. Очень. Советую.

Летом квартира не казалась такой страшной, как зимой. Я варил пельмени, разгонял наглых тараканов. Она сидела в моей комнате склонившись, приобняв трубку. Удивительно, как женщина может быть красива и грациозна во всем, даже когда звонит по телефону, даже когда на нее никто не смотрит.

— Ксения, а давай стол поставим напротив телевизора, будем пить и смотреть «Андеграунд».

— Что ты говоришь? Давай…

— Окно откроем, будто у нас там персиковый сад… Та-ак пельмешки-мельмешки, вино-шмино, стол-шмол, сделаем все, чтоб культурно-мультурно посидеть…

— Мне есть еще нельзя, наверное?

— Почему?

— А сколько времени прошло?

— Да уже часа три, точно, прошло… блин, как же время летит!

— Где же он может быть?

— Появится, лазит где-нибудь, хоть делом занялся. Ты просто привыкла, что он всегда рядом.

— Ну да, — обрадовалась она. — Точно. Вот почему. Ты это хорошо объяснил.

В дверь позвонили. Она вздрогнула. Димка был такой нарядный и модный, точно заскочил в дом с летнего карнавала. Туфли с узкими, квадратными мысками, черные джинсы «Версаче», ремень с железными пластинками и серебристая рубашка в клеточку — все поддельное.

— Пьете? — сказал он и посмотрел, будто ища третьего. — Хорошо. Я прямо как чувствовал. Я сейчас приду.

И ушел.

— Он смешной такой, так волосы аккуратно зачесаны, эти круглые очки, как отличник, — сказала Ксения. — И видно, что он такой хорошенький и послушный был в детстве. Его, наверное, мама очень сильно любила.

— У него тоже отца не было… Ксения, ты знаешь, как он поет, даже странно… Лучше бы он вовсе не пел!

— Можно я еще позвоню?

— Здесь мужик один, он сидел в тюрьме, так он даже плакал, что за воздействие такое?

— Ни за что бы не подумала, что Димка в тюрьме сидел!

— Нет, я говорю, мужик сидел, который здесь живет.

— Так и не появился Гарник. Может, я номером ошиблась, еще раз?

Вернулся Димка с двумя бутылками «Хванчкары».

— Дим, ты че, совсем что ли, зачем две-то?

— Да? А я все думал, может, три взять? Анварка, вот увидишь, мало будет! У меня сегодня настроение такое какое-то.