Роман Трахтенберг - Рома едет в Кремль

Подержал карточку в руках, и тут у меня вдруг возникла замечательная, как мне казалось, идея: прошвырнуться до «Мефисто», поесть там хорошенько, благо халява, выпить чего-нибудь, а потом сыграть по маленькой. Правда, есть мне почему-то уже не хотелось, да и выбираться из дома посреди ночи тоже. Я решил вздремнуть еще чуть-чуть, а потом уже подумать об игре и удовлетворить свои, несомненно, сформированные к тому времени чревоугоднические запросы.

Мне казалось, что я проспал всего минут пятнадцать, но, когда я открыл глаза, был уже день. И проснулся я от голода! Подойдя к холодильнику и открыв дверцу, я обнаружил, что за пять дней лежачего образа жизни успел сожрать все, кроме замороженных продуктов. А мне так захотелось чего-то вкусного! Тут взгляд мой упал на знакомую пластиковую карточку, лежавшую, по непонятной причине, уже на кухонном столе. Взял ее в руки и вспомнил: это же не карточка, а куча бесплатных приложений! Еще раз перечитал список и запнулся на пункте, обещавшем эскорт-услуги. Это что же было нужно сделать такое, чтобы вам бесплатно девчонок поставляли? Чем, скажите мне, господа хорошие, я это заслужил? В общем, желание поесть, выпить в компании незнакомых мне доселе дам, а также получить свою толику азарта подвигло меня на то, чтобы необычно быстро собраться, взять с собой все наличные и отправиться в казино. И не было у меня на пути никаких девушек с пустыми ведрами, никаких черных кошек, перебегавших дорогу… Разве что банк, куда я собрался положить основную часть своих денег, оказался закрыт на технический перерыв, но я, всегда знавший меру в игре, не придал этому никакого значения.

Только вернувшись почти через сутки после описанных событий домой, я стал осознавать, что все это было неспроста: и платиновая карточка, невесть как появившаяся у меня (кстати, обещанный эскорт, они, черти, мне так и не предоставили), всякие заманухи в виде бесплатных удовольствий, даже дикий голод и желание выпить не дома, а на публике всего лишь потихоньку подталкивали меня к тому, чтобы ломануться в казино. А упомянутые мной наличные и закрытый среди бела дня банк только укрепили мою уверенность в том, что без рогатого и хвостатого (не путать с коровами, оленями, лосями и прочими благородными, полезными и вкусными животными) тут точно не обошлось.

Блаженствуя в теплой ванне, я потихоньку воссоздавал картину прошедших суток, причем она обрастала все большим количеством деталей, которые я раньше и не заметил бы. И детали эти, складываясь как мозаика, показывали мне картину не очень утешительную: я почему-то уже твердо, твердее некуда, знал, что если дьявол нацелился отнять у меня что-либо, не важно, что: деньги, славу, душу, — он это сделает. Это все равно как бороться с угоном автомобилей здесь в Москве: приглянулась кому-то твоя тачка — ее закажут и угонят. И не поможет ни гараж, ни охрана, ни всякие там спутниковые сигнализации… Значит, надо было что-то придумывать. Ведь опыт успешной борьбы с дьяволом ограничивался у меня лишь одной победой в казино, да и то достигнутой с помощью Алексеича.

Дорога до Ваганькова заняла у меня минут десять. Самое удивительное, что и пробок не было, и я сам, несмотря на то, что не спал уже вторые сутки, чувствовал какой-то эмоциональный подъем. Отметив про себя, что такого при визитах на кладбище ранее за собой не замечал, я высадился, чуть не доезжая главного входа напротив служебных ворот. Они, обычно приоткрытые, сейчас были заперты на тяжелый замок. А за решеткой дюжий молодец в телогрейке не очень бережно перекантовывал почти готовый памятник в виде гранитной плиты, на которой было выбито что-то, по своим контурам напоминавшее задницу. В тот момент, когда он остановился на секунду, чтобы передохнуть, мне удалось рассмотреть под изображением свежевыбитую надпись: «Роман Трахтенберг».

— Эй, любезный, — крикнул я рабочему, пойди-ка сюда!

Но тот даже головы не повернул и продолжал перемещать памятник к небольшому светлому строению, по виду — помещению для прощания с усопшими. Я резко ускорил шаг, а потом двинулся почти бегом. Влетел внутрь через главные ворота, побежал направо мимо памятника Высоцкому, затем мимо новенького колумбария и, наконец, оказался на площадке перед траурным залом. Ни молодца в телогрейке, ни памятника! Дверь в помещение оказалась заперта, а напротив нее, прямо на газоне, я, к своему удивлению, увидел две свежие могилы. Думая о том, правильно ли хоронить людей на газонах, я для верности все же обошел окрестности. Обнаружил пару полуготовых плит, но моей фамилии на них не было. Поплелся потихоньку к месту назначенной встречи, но встретил Алексеича уже на главной аллее. Он задумчиво смотрел на памятник Александру Абдулову.