Яков Цивьян - Специальность – хирург

Глазами мой помощник врач-анестезиолог показывает мне, что все благополучно, что я могу продолжать вмешательство…

Движущееся от дыхательных движений легкое я завертываю в матерчатую пеленку и специальной мягкой эластической вогнутой металлической лопаткой оттесняю кверху. В этом положении легкое удерживает рука одного из моих ассистентов на протяжении всей операции. В глубине операционной раны, внизу виден нужный мне отдел позвоночника. Сквозь покрывающую его так называемую медиастинальную плевру просвечивают тела позвонков и межпозвонковые диски. Я рассекаю эту тонкую плевральную пластинку продольно несколько правее средней линии позвоночника. Это необходимо для того, чтобы не повредить грудную аорту, пульсирующую рядом, и грудной проток…

И этот этап операции проходит гладко…

В операционной, как всегда, спокойно, тихо. Однако сквозь эту тишину угадывается предельное напряжение моих помощников и, видимо, мое. Эта тишина прерывается порой тихим шепотом или движением присутствующих в операционной студентов, врачей-курсантов и свободных от операции сотрудников клиники.

Выделен из окружающих образований больной диск. Он легко угадывается по своей дряблости, окраске, ширине. Он значительно уже других межпозвонковых дисков и имеет желтоватую окраску. Теперь я приступаю к самому ответственному моменту операции. Мне нужно удалить этот больной измененный патологическим процессом диск, но удалить так, чтобы освободить спинной мозг от сдавления и вместе с тем не повредить этот спинной мозг своими действиями, своими манипуляциями в ране.

Тут важен каждый миллиметр!

Ведь задняя часть выпавшего диска, сдавившего спинной мозг Максима, вплотную прилежит к передней поверхности спинного мозга. Более того – выпавший межпозвонковый диск внедрился в спинной мозг, сдавил его.

И этот этап операции прошел благополучно.

Мне удалось удалить весь больной, разорванный межпозвонковый диск Максима. Я внимательно осматриваю переднюю поверхность спинного мозга там, где он был сдавлен. При этом осмотре мне удалось установить, что спинной мозг в этой области не пульсирует. Его оболочка утолщена и тускла.

Это прогностически плохо, следует предполагать, что полного восстановления деятельности спинного мозга после произведенной мною операции может не наступить. В лучшем случае его деятельность восстановится частично. Это значит, что не все движения в ногах восстановятся. Они могут восстановиться частично, настолько частично, что это восстановление не будет иметь реального значения для Максима. Тогда беда!

Об этом я сужу на основании своего врачебного опыта, сравнивая увиденное с тем, что я наблюдал у многих других подобных пациентов.

Естественно, что увиденным я очень огорчен.

С плохим, тревожным чувством я заканчиваю операцию. Вместо удаленного межпозвонкового диска в образовавшийся между телами двух позвонков дефект я укладываю кусочек костной ткани, взятой из тазовой кости Максима.

Я расправляю легкое. Ушиваю рану. Мои помощники накладывают повязку.

Операция закончена.

Максима увозят в послеоперационную палату, где на протяжении ближайших часов и дней он будет находиться под неусыпным наблюдением, пока постепенно не отпадут одно за другим все беспокойства за его состояние…

* * *

Послеоперационный период Максим перенес хорошо. Его крепкий организм помог ему с честью справиться со всеми трудностями. К концу второго месяца после операции у Максима настолько восстановились движения в ногах, что он смог вставать на них. Потом он начал ходить… Сначала с помощью костылей, а потом и без них…

Но вот деятельность тазовых органов, столь важная для человеческой жизни, полностью не восстановилась. Длительное сдавление спинного мозга привело к тому, что эти органы перестали нормально функционировать…

К сожалению, операционный прогноз подтвердился…

* * *

На протяжении последующих лет я неоднократно встречался с Максимом. Он похудел. Стал меньше ростом. В тридцать с небольшим лет он стал совершенно седым. И все это время он вел себя героически. Для того, чтобы заниматься столь необходимым ему теперь уже для здоровья плаванием, он ежегодно уезжал на Черное море, где устраивался работать инструктором водной станции. Будучи отличным пловцом, все лето он проводил в море. Так как ему трудно было ходить на далекие расстояния, то он и жил у моря, на станции.