Александра Яки - Грусть улыбается искренне

— Я на тебя плохо влияю, кажется, — прошептал он. — Ещё пару лет общения со мной — и научишься затевать на самом деле экстремальные вещи.

— Тихо, всё. Если не замолчишь сейчас, будет тебе экстрим от Тарасовны, — цыкнула на него Инга и осторожно открыла старую дверь, ведущую из отделения в широкий холл. Виктор на носочках проследовал за ней.

Обложенный коричневой керамической плиткой, как чёрная дыра в космосе, в холле зиял выход на лестничную клетку. Сумрачное пространство вокруг, разящее хлоркой, не двигалось, молчало, только бледные тени ребят нарушали идиллию.

Витя аккуратно повернул защёлку до конца и с силой потянул на себя раму, распахнув высокое больничное окно.

С улицы залетел сквозняк. В отблеске городских огоньков красным заревом светилось тучное, грозное небо. Ребята высунулись на улицу, опершись о мощный деревянный подоконник. Монотонный гул ночного города врезался в уши, и свежий воздух заставил Витьку почувствовать себя бодрее. Необычной, таинственной казалась ночь, парящая тёмным шифоном над больницей.

Недалеко от церковных куполов небо разрезала тонкая, как ниточка, молния. Виктор начал считать.

— Раз, два, три…

Чуть слышный, точно издалека, прокатился гром.

— Одиннадцать секунд. Гроза уже близко, — сделал заключение парень.

— Что одиннадцать? — Инга с любопытством взглянула на него.

— Одиннадцать секунд между молнией и раскатом грома. Зная эту разницу, мы можем определить, насколько эпицентр грозы далеко отсюда!

— Обалдеть, Виктор, — девчонка растерянно и удивлённо заулыбалась. — И этот человек говорил мне не так давно, что глуп?!

— Ну не начинай!.. — Витёк отвернулся, вглядываясь вдаль. — Ты типа не знаешь таких элементарных вещей! Это все знают, не надо быть умником.

— Я всего лишь слышала. А ты понимаешь это и запоминаешь без проблем. Наверное, мог бы с физикой подружиться, — раздосадованно вынесла Инга вердикт и, сложив руки в замок, подперла ими голову.

— Мы уже это обсуждали. Ты меня совсем не знаешь, чтобы судить, умён я или туп! Есть отметки, они обо всём говорят вполне ясно. То, что ты им не веришь, твои проблемы, детка. Остальные верят, — Виктор развёл руками. Но девушка, выслушав речь друга, осталась непоколебима и только отрицательно покачала головой. Спорить было бесполезно.

В пустынном больничном дворике висела тишина. Мертвая тишина. Инга судорожно вздохнула, и по её телу прошлась лёгкая дрожь.

— Сейчас хлынет, — сказала она ровно, тихим, спокойным голосом, как будто точно знала, когда начнётся дождь. В верхушках высоченных тополей пробежал ветер так, что они закачались, угрожающе треща, точно кто-то решил сломать им ветки. Вой из вентиляции донёсся сверху, а на земле всё так же продолжала висеть тишь, ни травинки не шелохнулось…

Что-то мягко зашуршало вокруг: одновременно далеко и близко, рядом и везде. Дождь застучал по крыше и по металлическому козырьку над парадным входом, принеся долгожданную свежесть, дохнувшую в открытое окно. Он покатился каплями по каждому жёлтому листу, по каждой сухой травинке, барабанной дробью налетел на стёкла.

— Холодный, — Инга поймала в ладошку несколько больших тяжёлых капель.

Витька оголил в опасливой улыбке все тридцать два зуба и тоже выставил руку на улицу. Дождик всё креп, перерастая в дюжий ливень, отгородивший прозрачной стеной от ребят и многоэтажки окрестные, и город, и церковные купола. Всё смешалось в несколько светящихся пятен. Дождь зашелестел по асфальту, смывая с дорог и тротуаров пыль. Бурные и гулкие потоки выскакивали из водосточных труб и внизу сливались в ручейки. Издалека долетало бормотание канализационных люков, куда низвергались все эти новообразовавшееся реки. Звонко щелкали капли по стеклу, скатываясь одна за другой, оставляя дорожки. Каждый новый порыв ветра швырял горсть капель в лица полуночникам. Но они даже не отворачивались, всякий раз только благодарно вдыхая приятный, свежий, умытый, озонированный воздух.

Блеснула сине-белым светом молния, совсем рядом, и от неё на миг озарился весь больничный корпус. Витька не успел даже сказать ничего, как сверху громыхнуло так, словно груду камней на железную поверхность высыпали.

Инга зажмурилась.

— Дурёха, — парень отгородил её от окна. — Давай лучше прикроем на всякий случай.

Дождь полил ещё сильнее, ещё мощнее, превращая улицу в царство воды. Инга, довольно поглядывая за окошко, выжимала намокший рукав.