Андрей Портнов - Автово

Так мы и продолжали жить вшестером, и временами я даже мечтал, чтобы наши никогда не приезжали. Скорее всего, это было из-за того, что я уже целую неделю жил один в 215-ой и был сам себе хозяин. Иногда человеку просто необходимо побыть одному, отдохнуть от суеты. Но я знал, что долгое одиночество — это не для меня. Поэтому когда наступил день приезда наших из Астрахани, я даже воспрянул духом.

Иринка уезжала как раз сегодня вечерним поездом, а пока днём пошла вместе с нами встречать толпу.

В назначенное время я, Лариса, Ирина, Султан, Костик и Лёша стояли на платформе Московского вокзала, к которой, судя по электротабло, должен был подойти астраханский поезд. Уже подошло время прибытия, а поезда всё не было, как вдруг по рупору добрая тётенька с радостью сообщила, что 259/260 задерживается на час. Хорошо, что было тепло, и нам не грозило обмерзание конечностей.

Через час мы собрались на том же месте, и опять эта добрая тётенька также радостно проорала, что поезд прибывает к совершенно к другой платформе. Чертыхнувшись, мы почти побежали, потому, как были на самом дальнем краю другой платформы. Мы успели как раз вовремя и добежали до нужного вагона как раз тогда, когда поезд полностью остановился.

Как приятно было видеть снова знакомые рожи. Я был у вагона, в котором ехал Владик и Рудик, Султан с Ларисой и Ириной пошли дальше, туда, где ехали Галя и Катя. Владик выпрыгнул из вагона с каким-то здоровенным мешком из-под картошки и сказал, что это — палас. Я взял что полегче, и мы пошли в метро. Добираться до общаги решили несколькими заходами.

Дождавшись возвращения наших, я жутко обрадовался, но в то же время огорчился, что сегодня буду спать уже не один. Сам не знаю почему, но вид моих соседей по комнате вызывал у меня лишь чувство раздражения.

— Что со мной? — думал я, — Вроде бы на возрастное не похоже — всё-таки, 20 лет уже. Но как же мне сейчас всё противно!

А в это время рядом с вагоном, в котором ехали наши девчонки, происходила потрясающая и захватывающая сцена, которая потом не раз будет вспоминаться и слагаться на все лады. А если короче, то:

идёт себе Катя с чемоданами по перрону, проходит мимо сестриц, те ей: «Здравствуй, Катя!», а та с гордо поднятой головой и чемоданами, даже не оборачиваясь, молча проходит мимо;

идёт себе она с чемоданами по перрону, видит стоящих рядом сестриц, кричит им: «Привет, Лариса! Привет, Ирина!», а те с гордо поднятой головой и без чемоданов, даже не оборачиваясь, продолжают стоять молча, как ни в чём не бывало.

По-моему просто замечательно! Но только с этих пор как Катя, так и Лариса, у которых не было настоящего повода для раздора, жёсткой хваткой ухватились каждая за свою версию и этим перед всеми оправдывали своё окончательное непримирение. Ситуация была настолько комичная, что сразу стала шуткой-хитом N 1.

Но, так или иначе, а Ларисе, Кате и, конечно же, Гале приходилось пока жить под одной крышей.

— А здесь всё, как и раньше, — мечтательно произнёс Владичка, когда они с Рудиком переступили порог 215-ой.

— Нечего рассиживаться, — сказал я, чувствуя, что моя необоснованная злость на них постепенно угасает, — Сейчас вам срочно нужно бежать в бельевую за матрацами. Мы специально договорились, чтобы вас там сегодня подождали и не закрывались…

Уже через день-другой всё встало на свои места, все обжились, и казалось, что никто никогда никуда отсюда не уезжал. Настроение было чудесное, и этому способствовала прекрасная погода, установившаяся за окном. Пришла пора самого замечательного времени года в Петербурге. Наступил золотой сентябрь. В эти дни листья деревьев покрывались золотисто-жёлто-красным блеском, всё дышало чистотой и беззаботностью, а природа так и манила к себе. И пусть не всегда светило солнце, пусть иногда шли дожди, но это придавало лишь дополнительное очарование. Я, вообще, любил дожди в Питере, а особенно те мгновения после дождя, когда из серых туч проглядывает небольшой лучик солнца и, отражаясь от мокрого асфальта широких проспектов, преломляется в кажущемся зеркальном, чистом воздухе, наполненным озоном. Я просто упивался этой свежестью.

Это была осень — самая счастливая и самая грустная пора. Именно в это время человек задумывается о своей жизни, о своих ошибках. А как приятно бывает после долгих раздумий и переживаний выйти на природу и почувствовать под ногами шуршащую листву. Забыть о своих проблемах, вздохнуть чистый, свежий воздух, ощутить себя человеком и просто наслаждаться тем, что ты живёшь…