Андрей Портнов - Автово

Неизвестно откуда взялись свечи, и вскоре в комнате стали различаться знакомые силуэты. Холод стал ощущаться ещё сильнее, а мерцание свеч и тёмные силуэты добавляли неповторимые ощущения того, что мы находимся в каком-то склепе, в результате чего накрытый здесь праздничный стол и нарядные гости выглядели более чем странно. Неудивительно, что стоящие на столе пузырьки начали пустеть с всё большей скоростью.

Гармашёв, всё-таки, докончил свой тост, выпил водку, крякнул и, подсев к Булгаковой, стал вести с ней беседы о смысле жизни.

Где-то через полчаса все почувствовали себя куда уверенней, холод стал ощущаться не так сильно, а когда всех вдруг ослепил неизвестно откуда взявшийся свет, стало, вообще, классно.

Часть каминов пришлось выключить, чтобы снова не оказаться в темноте, тем более в них мы сейчас не особо нуждались. А чтобы окончательно согреться, началась массовка.

Где-то через полтора — два часа Гарма напился до такой степени, что едва не пустился в пляс со свистом, однако, остатки здравого смысла у него, наверное, остались, потому что, вовремя спохватившись, он, якобы не скомпрометировать себя, решил сделать ноги и потихоньку, даже незаметно от некоторых, смылся.

Только тогда все почувствовали, что пора расслабиться по-настоящему. Что ни говори, а Гарма, всё-таки, нас несколько стеснял. Под столом количество пустых бутылок росло с неимоверной быстротой. Народ решил в последний раз по-настоящему оттянуться.

В один прекрасный момент я обнаружил, что в комнате кроме наших сидят «школьники», в частности, Изотьев с супругой и Петька. Откуда они взялись, и кто их пригласил — понятия не имею, однако, не вызывал сомнения тот факт, что они сейчас спокойненько сидят за нашим столом и даже что-то там едят из наших же тарелок.

Если чета Изотьевых пила совсем немного (скорее всего, из-за наличия жены), то Петька, не связанный никакими узами, только и делал, что опорожнял стаканы, практически ничем не закусывая. Но этого показалось мало. Вскоре дверь отворилась, и, зверски улыбаясь и выкрикивая что-то на своём индийском наречии, на нас с радостными объятиями бросился Сони с какой-то бабой. А немного спустя появились ещё две-три знакомые непальские рожи.

Видя такое дело, я решил, что всё это, скорее всего, несправедливо по отношению к татарам — вон, сколько «хвостов» понабежало на халяву, которые, вообще, никакого отношения к нашему празднику не имеют, а татары — наши татары — сидят себе сейчас в 211-ой и скучают.

Не долго думая, я пошёл к ним. В 211-ой сидел Наиль, Мартына же нигде не было.

— О, привет, Рыжий! — услышал я, — Чё не веселишься?

— За тобой пришёл. Хватит валять дурака, вставай и пошли к нам. Гарма давно уже ушёл. Бери Мартына под мышку, и айда за мной.

Услышав про Гарму, Наиль даже не стал ломаться и тут же согласился.

— А где Марат? — поинтересовался я.

— Да он на четвёртый этаж ушёл в гости. Трахает там кого-нибудь, или его трахают. И очень даже кстати, а то он у вас сожрёт всё, — Наиль сделал неопределённую гримасу, растянув рот в улыбке, а уже через пару минут он сидел в окружении своих косоглазых однокурсников, которые накладывали ему что-то в почти чистую тарелку, не забывая наполнять его рюмку.

Тусовка была в самом разгаре. Музыка бушевала, полы трещали под ногами целого стада слонов, Изотьев начал приставать к своей же жене, а узнав её через пелену не очень трезвых глаз, отбросил это занятие, Катя танцевала в обнимку с Игорьком, Петька, растроганный, что его так напоили, принялся угощать всех сигаретами «Marlboro Light», высыпав всю пачку на стол (я скромно взял себе 5 штук), Сони что-то визжал, непальцы понавели своих подружек и теперь нагло с ними тут танцевали, всё превратилось в один сплошной хаос, как вдруг отворилась дверь и вошла Лиза.

Оная особа представляла собой тот тип женщин, про параметры которых говорят: 90-90-90. Как и большая часть всего женского населения общаги, эта пышнотелая блондинка имела весьма сомнительную репутацию и была знакома мне, в частности, как подружка татар. Насколько я смог уяснить себе, сейчас эту Лизу привел сюда Рябушко, который потом не отходил от неё весь вечер. Поскольку, мягко выражаясь, лицом Лиза не совсем вышла, то, учитывая прежнюю пассию Рябушко — Анечку, она была как раз в его вкусе.

Не долго думая, Лиза хряпнула стаканчик, сфотографировалась с нами и пошла отплясывать некий ритуальный танец. Рябушко вился вокруг неё павлином.

Вообще, давно мы так не веселились. Последнее массовое гуляние было аж на встрече Нового Года, когда Сони внизу в вестибюле, не смотря на корчащую гримасы вахтершу, устроил дискотеку, включая в основном свои любимые индусские мотивчики. Понятно, что я недолго там выдержал.