Андрей Портнов - Автово

— Рижий! — печальным голосом молвил он мне. — Что ты сдэлал? Зачьем снял? А?

— Да вот, Сони, решил, что хватит уже, — попробовал оправдаться я.

Не зная, что и говорить, Сони молча и печально повернулся и пошёл в сторону ожидавшей его толпы. Но уже через несколько секунд оттуда послышался его смех и обрывки фраз, из которых я понял, что он рассказывает обо мне.

— Недолго же он печалился, — подумал я и пошёл дальше…

Во время нашего обеда в столовой уже почти никого не было, поэтому снятие моих колец прошло для профилакторцев незамеченным. Зато после ужина, уходя из столовой, мы с Рудиком услышали долгожданное шушуканье и всего лишь одно слово: «Снял!».

— «Снял!», хи-хи, — передразнил Рудик, идя по коридору, и уже обратившись ко мне, продолжил:

— Слыхал? «Снял!» Заметили!

— А то как же, — ответил я, — моя персона теперь всем известна. Хорошо хоть сейчас без мата, а то помнишь, как тогда?

— Помню, помню… Слушай, а теперь, когда ты уже снял эти кольца, может быть, всё-таки, вернешься в филармонию?

— Никогда! Да и зачем мне это? То туда, то сюда. На этой неделе пойду увольняться.

И на этот раз, видимо, окончательно решив, что меня уже не уговорить, Рудик навсегда закрыл эту тему…

Уже прошло столько времени с тех пор, как я начал курить, а до сих пор кроме 2–3 человек об этом никто и не знал. Я по-прежнему три раза в день прогуливался до своего лестничного пятачка и покуривал там втихомолку от всех.

— По-моему пора уже всем рассказать о моей новой привычке, — думал я, выкуривая очередную сигарету, — надо только дождаться подходящего случая.

И случай представился.

В один прекрасный день я заметил, что татары бегают по общаге с лицами, возбуждёнными более чем обычно. Да и, вообще, вид у них был какой-то озабоченный.

Не поинтересоваться таким положением вещей я просто не мог.

— Сегодня вечером будет дискотека, — не поясняя мне ничего больше, ответил Мартын.

— Да, ну? — я сразу же обрадовался и забыл пораспрашивать о подробностях. — А кто массовик-затейник?

— Сони, бл…, он уже с самого утра оббегал всё общежитие и пригласил всех своих знакомых на дискотеку в наш коридор.

— Всех? — я был немного ошарашен, потому что имел смутное представление о количестве друзей Сони.

— Ну, да, всех. А колонки мы ставим.

— А чего же ты…э-э-э… не совсем весёлый?

— А мы только сейчас об этом узнали!!!

— О чём? — не понял я.

— О дискотеке!!! И то, что колонки ставим! А мы хотели ещё почертить сегодня…

— Что? — я не мог удержаться от смеха. — Сони сначала всех оповестил, а вас предупредил только в последнюю очередь?

— Ну, да! Вот такой он… ну, чего ты ржёшь?!

— А вы бы, ха-ха, отказались.

— Да ты чё! Сони этого не поймёт.

— Ой, я не могу, ну, и положение у вас. Ну, ничего, расслабиться никогда не вредно. Повеселимся! Когда начало представления?

— Да вечером, как только «школьники» уснут, — Мартын вдруг усмехнулся, — у них ведь завтра «война», поэтому все спать лягут рано.

После этого он смачно сплюнул на пол и ушёл к себе в комнату.

— А у нас в коридоре сегодня вечером будет потрясающая тусовка, — загремел я, войдя в 215-ую, — Сони с татарами устраивают дискотеку до глубокой ночи!

Сидящий за столом Владик тут же поперхнулся чаем, и на столе моментально образовалась живописная лужица.

Сидящий напротив него Рудик сделал вид, что не заметил этого и только время от времени незаметно отодвигал дальше свой локоть, к которому медленно, но верно подкатывала струйка горячего чая.

— Ба-а-а! — пропел он, отодвигая подальше на всякий случай и свой стул. — А я думал Бронникова сегодня почертить.

— Прикинь, — продолжал я, — Сони оббежал всю общагу, позвал всех на дискотеку к нам в коридор, сказав, что татары обеспечат музыку, а их самих (татар то есть) предупредил только недавно. Вот они поэтому сейчас такие озабоченные бегают!

— А как же я буду сегодня чертить? — Рудик встал из-за стола, потому что струя пролитого чая капала ему уже на ноги.

Владик, прислушиваясь к нашему разговору, попивал свой чай, а вернее то, что от него осталось.

— Ну, что ты так волнуешься? — сказал я Рудику. — Я вот ещё понимаю татар — те тоже хотели чертить сегодня, но теперь это, разумеется, невозможно. А ты чего боишься? Ты думаешь, пьяная толпа ввалиться прямо сюда в 215-ую и начнёт отплясывать дикие па?

Владичка вторично поперхнулся, и Рудик отошёл на всякий случай ещё подальше и вопросительно уставился на меня.