Андрей Портнов - Автово

— Вот и наша комната, — безапелляционно произнёс Игорь, — моя и Рябушко.

Я даже и отреагировать сразу не смог. Вот, думаю, захапал себе самую красивую.

Пошли мы дальше. Это была 214-ая. Она оказалась тоже двухместной, из чего мы сделали вывод, что все комнаты по одной стороне (нечётные) четырёхместные, а по другой (чётные) — двухместные.

214-ая не была обклеена обоями, но я тут же положил на неё глаз. Всё, здесь буду жить я с Владиком, а Рудик пусть катится ко всем чертям. Это были мои первые мысли, но тут же я представил картину завтрашней встречи и понял, что просто не смогу сказать Рудику такое. Ведь куда он денется? Он один, совершенно один и никому не нужный. Ведь он, чего доброго, так и останется в коридоре. Значит, придётся селиться втроём в четырёхместке, а значит, четвёртым будет Коммунист! Но что же делать, как от него избавиться?

И тут меня осенила совершенно бредовая идея, которая могла прийти в голову только такому идиоту, как я.

Я придумал поселиться втроём в двухместке. Тогда уж на все 100 % никакой Коммунист нам не страшен. Он сюда просто не влезет!

Мысль, и правда, была идиотской ещё и потому, что кубатура комнаты вряд ли могла позволить себе вместить дополнительную кровать. Вернее, позволить-то она позволит, а вот где ходить, то есть передвигать ногами и, вообще, вести повседневную жизнь, было вопросом неразрешимым.

Но тогда это меня не волновало. Все мои мысли были о Коммунисте, а точнее — против него. Ничего кроме этого меня не волновало. Я рассказал обо всём Игорю, но у того даже грамма удивления не появилось на лице. Он, наоборот, даже поддержал меня.

Итак, на втором этаже всё нормально и мы поднялись на 3-ий этаж.

В 323-ей комнате оказалось зеркало. Значит, это была комната для наших девиц. Почему-то мне показалось, что она чуть-чуть больше остальных.

Короче, здесь всё было нормально, в 303-ей тоже, и мы стали думать, кого и куда раскидать по комнатам.

С Рябушко и моими будущими соседями вопрос был уже решен, а вот с остальными…

В первую очередь наши мысли заняла 303-я комната, так как сюда нужно было посадить кого-то, кто более-менее нормально общался с девчонками.

Поскольку наша группа, повторюсь, довольно дружная, то с общением у нас было всё в порядке. Поэтому чисто дружеские отношения здесь не учитывались. Зато мы учли несколько другое чувство — какое, сказать трудно, но что-то уже давно витало в воздухе.

Да-да, у всех, и у нас с Игорем в том числе, словосочетание «Васильев-Лариса» ассоциировалось с чем-то непонятным, но какая-то связь была. И, после недолгих дискуссий, в 303-ю мы «поселили» Васильева и его «команду». В то время мы уже знали, что под этим подразумеваются Костик и Лёша, а также Сима. Всё-таки, это они перехватили Симу к себе и жаждали жить втроём.

На втором этаже за оставшимися двумя кучками (Чеченев, Паша, Коммунист и Наиль, Марат, Султан, Пахом) мы закрепили 209-ую и 211-ую соответственно, ещё раз осмотрели все комнаты и закрыли их на ключ. Игорь дал мне ключи от 214-ой, и мы разошлись, договорившись встретится завтра на вокзале.

Приехав к тётке, я рассказал обо всём, что сегодня случилось, и о моём намерении жить втроём в двухместной комнатушке.

— Ничего, мы и не так ещё жили, — успокоила меня тётка и уже в надцатый раз начала рассказывать о своей молодости, и как она жила в общежитии…

— Сегодня великий день! — подумал я, как только проснулся, — сегодня 13-ое февраля 1994 года, воскресенье. Сегодня приезжают наши. Сегодня они и я сам впервые будем спать в этой мерзкой общаге. Познаем сладость тюремного заключения в её мрачных стенах.

— Я-то уже оправился после первого шока, а вот как будет с остальными, — ехидно подумал я уже за утренним чаем.

Вчера мы договорились с дядькой, что поедем в общагу к обеду — он поможет мне перевезти туда вещи. Затем я планировал немного прибраться (правда, не представлял чем), и уже оттуда ехать на вокзал.

К обеду мы, действительно, были на месте, я стоял перед 214-ой и пытался её открыть. Руки дрожали, я боялся показать комнату своему дядечке. Я, вообще, удивлялся, как он ещё мог тут оставаться. Мне казалось, что он убежит с криками ужаса сразу, как пройдёт мимо туалета по коридору «весёленьких стен». Но, наверное, его хорошо воспитывали, ведь как ещё можно объяснить тот факт, что на лице его была натянута улыбка, которую он изо всех сил пытался сохранить.

Побросав чемоданы, мы с ним прикинули, куда можно будет поставить третью кровать. Оценив все варианты, мы открыли 209-ую (ключ от неё я вчера также взял у Игоря) и вытащили одну кровать, сознательно превращая комнату в трёхместную.