Андрей Портнов - Автово

Катя сразу обрадовалась такому исходу дела и ударилась в пояснения:

— Там ещё было много зверей на выбор — собаки, кошки, но я подумала, эта тебе больше подойдёт!

Ещё раз поблагодарив её, я положил кружку на стол и поделился своей идеей насчёт мостов.

— Хочу, очень хочу, обязательно хочу, — затараторила Катя. — Надо только походить по комнатам и поспрашивать. Наверное, ещё кто-нибудь тоже захочет!

Мы принялись за дело и в итоге набрали целую команду. Поскольку наша вылазка из общежития обязательно должна быть ночью, то, понимая, что вернемся мы только под утро, день, а точнее ночь была выбрана перед выходным днём.

Узнав заранее, когда отходит последняя электричка метро и зная расписание разводов мостов, в назначенный день в двенадцатом часу ночи я, Рудик, Катя, Султан, Пахом, Чеченев и Коммунист стояли у дверей общаги.

— Фотоаппарат взял? — нервно спросил я Султана.

— Да взял, взял, — ответил тот, и мы пошли по направлению к метро.

Мысль сфотографироваться на фоне раскрытых мостов терзала меня с той же силой. Поскольку сейчас стояли белые ночи, то мысль эта была не такой уж невозможной.

Доехали мы без всяких пересадок до «Площади Восстания», поскольку времени до развода первого моста была ещё уйма, мы решили пешком прогуляться по Невскому проспекту. В такое время на Невском я был впервые. Не смотря на позднее время, народу было, хоть отбавляй. Яркие неоновые огни витрин освещали город, и в свете фонарей не было нужды. Фонари же зажгли по одной простой причине — над городом нависли огромные чёрные тучи. От белых ночей вскоре остались лишь одни воспоминания, кругом были сумерки, и нам только оставалось надеяться на то, что как быстро эти тучи появились, то также быстро они и исчезнут. О другом исходе никому и думать не хотелось. Ещё одно обстоятельство заставило всех крепко призадуматься. Судя по чудовищным размерам туч, они были дождевыми, а зонты у нас были далеко не у всех.

Так, гуляя, мы добрались до Адмиралтейства. В парке около него из-за кучи деревьев была кромешная тьма. В ожидании нужного часа мы уселись на более-менее чистую лавку и, коротая время, принялись болтать о всякой ерунде. Наконец, из-за внезапного упадка температуры сидеть уже стало невмоготу, и мы снова двинулись в путь. Чтобы хоть как-то укоротить время до развода мостов, мы двинулись к самому дальнему — мосту Лейтенанта Шмидта, причём двигались со скоростью, над которой бы смеялась самая паралитичная черепаха.

Однако, как бы мы ни старались, всё равно к месту назначения пришли слишком рано.

— Ну, и что теперь? — спросил Пахом. — Дальше будем гулять или тут подождём?

Никто не знал, что делать в данной ситуации, поэтому как стадо баранов мы продолжали стоять на одном месте. Через несколько столетий кто-то вдруг посмотрел на часы и с радостью констатировал:

— Через полчаса раскроются, пошли к набережной занимать места!

Надо сказать, что на набережной мы были далеко не одни. Посмотреть разводы мостов хотелось куче народа, поэтому необходимо было занять какое-то место.

И вот только мы собрались это сделать, как начался дождь. Пока редкие, но огромные капли нам сразу как-то не понравились, но отступать от своей затеи мы не собирались, тем более что ждать оставалось совсем ничего.

Рудик раскрыл свой рахитичный зонт и пригласил меня укрыться под этим чудом. Данный зонт представлял собой поистине восхитительное зрелище: с помощью не слишком больших усилий его можно было даже раскрыть, но раскрывался он предпочтительнее в обратную сторону, то есть выпуклостью вниз, а спицами соответственно вверх, и издалека Рудик походил на мальчика с мутирующим чёрным тюльпаном. Подождав, пока в этой раскрытой чаше не накопиться дождевая вода, зонт расправляется, то есть принимает форму, какую ему положено иметь, в результате чего накопленная вода сливается непременно за шиворот хозяина зонта или рядом стоящих. Ствол зонта состоял из двух, вставляющихся друг в друга, частей, которые, как правило, имели тенденцию выпадать друг из друга полностью, в результате чего зонт разделялся на две половинки. Ну, а торчащие в разные стороны обнажённые спицы придавали недостающий коллорит и экзотику этому неповторимому шедевру.

Стараясь не выколоть по возможности себе глаз этими самыми спицами, я очутился внутри зонта, и вместе со всеми мы пошли вдоль набережной в поисках приличного места. Такое мы нашли где-то посередине между мостом Лейтенанта Шмидта и Дворцовым мостом. Устроившись, если так можно выразиться при таком дожде, поудобнее, мы принялись ждать.