Андрей Портнов - Автово

Я от зависти прямо-таки чуть не задохнулся.

— Везёт же некоторым, а?! — пожаловался я Рудику.

— Да ты посмотри, куда он ей руку положил, — посмеиваясь, сказал тот.

Бедный матросик от волнения всё время дрожал и долго не мог положить свою руку ей на талию. Она у него почему-то всё время сползала вниз.

Наконец, после первого кадра к этим двум матросам подбежал ещё третий и встал с другой стороны Клаудии. Надо сказать, что Клаудиа — женщина довольно высокая (под 1,80 м), а этому третьему матросу Бог дал всего где-то 1,60 м. Так что со стороны это было довольно забавно и внесло хоть немного успокоения в мою завистливую в этот момент душу.

Затем эти же матросы сфотографировали её с двумя попутчицами около их «Лимузина» и отвалили. Наконец-то, от них оторвавшись, Клаудиа с этими двумя бабами села в машину, эффектно положила ногу на ногу и стала рассматривать купленный сувенир. «Лимузин» тут же тронулся по набережной в сопровождении эскорта и вскоре скрылся из глаз.

— Дима! — сказал я Рудику после того, как мы вернулись в Эрмитаж за куртками и снова вышли из него, — сегодня нам с тобой выпала великая честь лицезреть самую красивую женщину мира! Такое даётся только раз в жизни!

— Да, это точно, — ответил тот, — а теперь пошли в ДЛТ, подарок-то мы ещё не купили.

И с всё ещё раскрасневшимися от волнения рожами мы зашагали по улицам весеннего Питера, счастливые до невозможности и считали, что заряд бодрости, полученный нами после пережитых сегодня впечатлений, хватит нам ещё на целую неделю вперёд. Однако, судьба готовила нам новый «подарочек», очевидно, решив испытать на нас, сколько может вынести человек при постоянном притоке новых, причём полностью противоположных, ощущений…

Подарки мы купили быстро и так же быстро пошли снова к мосту Лейтенанта Шмидта, потому как уже подходило 14 часов.

Солнце светило как бешенное, народ возбудился, километровая очередь всё также стояла перед голландским кораблем, на которое мы непременно хотели попасть, и от этого хотелось блевать.

— Чёрти что! — ругнулся я. — Ну, что они такого интересного нашли в этом корабле?

— Все плакаты хотят получить, — ответил мне Рудик.

— Ну, и что теперь? Будем стоять в этой очереди?

— Ну… э-э-э, — промямлил Рудик.

— Понятно, пошли отсюда! Стоять здесь — смерти подобно!

Однако, на корабле побывать хотелось, пусть хоть на корыте, но под импортным флагом!

У противоположного берега Невы стояли три корабля.

— А что, если нам пойти туда, — предложил я, — народу там, скорее всего, меньше, потому что туда идти дольше.

Эх, была — не была, и мы с Рудиком пошли через мост.

— Ля-ля-ля, — начал Рудик, когда мы оказались у цели, — я бы не сказал, что народу здесь поменьше, ну, может быть, человека на два…

— Мда! Меньше на два человека в километровой очереди! Просто прекрасно! Что ж, остаемся, не зря же мы сюда пёрлись!

Из трёх кораблей мы выбрали самый красивый. Им оказался французский корабль «Aconit».

Мы встали в очередь, и я посмотрел на часы — 14–45.

— Будем ждать до конца, — сказал я Диме, когда через полчаса мы продвинулись на целых пять метров вперёд. Путем несложных математических расчётов я быстренько подсчитал, что до финиша мы доберёмся всего лишь через каких-нибудь 4 дня и 4 часа, то есть к вечеру 11 мая. Подумаешь, ерунда какая!

Через часик солнце повернулось к нам спиной и скрылось за тучами. Сразу же налетел холодный ветер, так что пришлось надеть куртки, которые до этого мы сняли из-за ужасной жары. Чёрные тучи, набежавшие неизвестно откуда, становились всё мрачнее и нагоняли тоску, а под конец и вовсе решили пролиться дождём. Благо, что у нас были зонты — наученные горьким опытом, мы никогда не доверяли питерскому солнцу.

Стоя под зонтами, мы лелеяли робкую надежду, что этот дождь заставит многих пойти по домам.

Через 15 минут дождь кончился, и мы провели взглядом по очереди. Один хрен!!! Все подпрыгивали, переминались с ноги на ногу, ругая чёртов дождь и ветер, но уйти домой никому в голову не пришло. Может быть, и ушло человека четыре под громкие аплодисменты продрогшей очереди, но не более.

— Ах так! — погрозил я кому-то в толпу. — Ну, хорошо! Теперь буду стоять уже из принципа. И ни что не заставит меня покинуть этот пост!

Очевидно, точно также думали все. Да и могло ли быть иначе — стоять несколько часов под пронизывающим ветром и дождём, чтобы потом уйти? Никогда!!! Терпение русского народа неисчерпаемо!