Валерий Карышев - Москва тюремная

3. Деяния, предусмотренные частями первой или второй настоящей статьи, совершенные лицом, занимающим государственную должность Российской Федерации или государственную должность субъекта Российской Федерации, а равно главой органа местного самоуправления, — наказываются лишением свободы на срок от пяти до десяти лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет.

4. Деяния, предусмотренные частями первой, второй или третьей настоящей статьи, если они совершены:

а) группой лиц по предварительному сговору или организованной группой;

б) неоднократно;

в) с вымогательством взятки;

г) в крупном размере, — наказываются лишением свободы на срок от семи до двенадцати лет с конфискацией имущества или без таковой.

Статья 290 УГОЛОВНОГО КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Это общежитие столичного педагогического вуза ничем не отличается от таких же общаг: бетонная девятиэтажная коробка, унылые длинные коридоры с обшарпанными дверями в жилые комнаты, чад горелого масла с общих кухонь, вечерняя очередь к междугородным телефонам-автоматам на первом этаже...

У входа-выхода, как и положено, есть вахта — канцелярский письменный стол, обвешанный классическими табличками «Предъявите пропуск в развернутом виде» и «Вход в общежитие после 24.00 строго воспрещен». На вахте сидит вахтер. Вообще-то вахтеров двое. Один — невыразительный мужичок лет двадцати пяти, со стертым, словно на старой монете, лицом и повадками лимитчика, дежурит по четным дням. По нечетным за канцелярский столом хозяйствует невысокий пожилой мужчина с грубыми чертами лица, нежно-розовыми залысинами, просвечивающимися сквозь коротко подстриженные волосы, с мозаикой орденских планок на кургузом пиджачке. Невыразительный откликается на имя Андрей. Пожилого же все — и за глаза тоже — называют исключительно по имени-отчеству: Иван Алексеевич. Орденские колодки, военная выправка, строгий взгляд из-под старомодных очков с отломанной дужкой — все это внушает постояльцам и гостям общежития невольное уважение.

За кабинками междугородных телефонов-автоматов есть комната отдыха для вахтеров, где, кроме обязательного телефона, стоит и кушетка с серым казенным одеялом. Но никто из жителей общежития никогда не видел, чтобы Иван Алексеевич оставлял свой боевой пост, вахту, и шел отдыхать. Старый вахтер бодрствует даже ночью. Никто вообще не видел его спящим. Может показаться, что не спит он и дома. И очень похоже, что дома у него вовсе нет — такому человеку, как Иван Алексеевич, пристало жить где-нибудь в казарме, где вместо списка жильцов в подъезде висит Устав караульной службы, а вместо вешалки в прихожей — ружейная пирамида.

С постояльцами общежития Иван Алексеевич сух, вежлив и официален. Старый вахтер открывает наружную дверь в шесть утра, закрывая ее ровно в полночь. А дальше, стучи не стучи — не пустит. Словно начальник вахты в ИТУ: выпускает по утрам зэков на промзону, чтобы вечером, пересчитав, запустить обратно в бараки.

Впрочем, постояльцы по-своему уважают старика-вахтера. Секрет уважения прост: в любое время суток на вахте можно купить любое спиртное и любые сигареты, а при случае — и закуску. Правда, за двойную цену. А куда еще студенту податься, особенно в день стипендии, когда душа горит и водки просит? Ближайший магазин далеко, да и работает только до полуночи ...

Иван Алексеевич почти никому не доверяет. Лишь напарник Андрей пользуется очевидной симпатией пожилого — видимо, потому, что связывает их общий водочный бизнес.

И только напарнику известно: и кем был Иван Алексеевич до своего вахтерства в студенческом общежитии, и почему ушел со службы раньше положенного, и многое-многое другое ...

Зима, поздняя ночь, вьюга за окном. Общежитие почти уснуло — лишь слышно, как где-то на третьем этаже истошно вопит магнитофон, да за входной дверью, над крыльцом, с противным металлическим скрежетом раскачивается лампочка под ржавым жестяным конусом.

В каморке за телефонными кабинами сидят двое: Иван Алексеевич и Андрей. Вахта сменяется в восемь утра, но пожилой попросил молодого прийти еще с вечера, чтобы поменяться не в восемь, а в пять. Мол — опять в Питер надо съездить, а поезд в половине седьмого утра ... Не опоздать бы. Молодой напарник никогда не отказывает пожилому коллеге. Он вообще относится к Ивану Алексеевичу с показным уважением — точно почтительный сын, видящий себя главным наследником. К тому же общение со стариком явно доставляет Андрею удовольствие. Так почему бы не посидеть ночь в каморке, не попить чайку, не послушать рассказы бывалого человека?