Валерий Карышев - Москва тюремная

В 1991 году, после августовской попытки государственного переворота, КГБ постигла полная реорганизация. Следственное управление было ликвидировано. С потерей Следственного управления, естественно, КГБ, переименованный в СБ, потерял и следственный изолятор Лефортово, и, естественно, внутренний режимный корпус № 9. «Девятка» перешла в распоряжение МВД. Кадровики из ГУИТУ (Главное управление исправительно-трудовых учреждений (ныне — ГУИН) провели тщательную чистку персонала — в отличие от Лефортова, где костяк старых кагэбэшных кадров сохранился.

Видимо, именно поэтому члены ГКЧП были помещены во внутренний режимный корпус № 9, а не в Лефортово — кураторы следственной бригады опасались, что экс-чекистский персонал может оказать какое-нибудь содействие своему бывшему шефу Владимиру Крючкову.

Условия содержания во внутреннем режимном корпусе и поныне значительно отличаются от тех, что предусмотрены в следственных изоляторах, подчиненных МВД РФ. Значительно лучше питание подследственных.

Администрация старается по возможности соблюдать санитарные нормы — количество арестантов в одной камере, как правило, не превышает восьми-десяти человек. Предусмотрены и специальные камеры: несмотря на то что в каждой из них имеется от двух до четырех спальных мест («шконок»), в таких камерах обычно содержится по одному арестанту.

В настоящее время внутренний режимный корпус № 9 (недавно переименованный в следственный изолятор № 4) располагает отдельной картотекой, отдельным входом в следственные кабинеты, отдельным хозяйственным блоком и отдельными помещениями для свиданий.

Среди именитых узников — члены ГКЧП Крючков, Янаев, Павлов, Стародубцев, организатор финансовой пирамиды «МММ», бывший депутат Госдумы Мавроди, почитаемые российским криминалитетом воры в законе Черкас, Дзэ, людоед Джумагалиев.

Забегая вперед, следует отметить, что в 1995 году в режимном спецкорпусе, в камере № 938, ожидал окончания следствия Александр Солоник — самый известный наемный убийца в российской криминальной истории. В ночь с 5 на 6 июля Солоник при помощи коррумпированного постового контролера мл. сержанта Сергея Меньшикова совершил побег из режимного корпуса. После этого ЧП во всех следственных изоляторах Москвы и Подмосковья была проведена тщательная проверка на предмет внедрения в тюремный персонал ставленников организованной преступности.

Обычный контингент СИЗО № 4 — криминальные лидеры уровня выше среднего, воры в законе, а также бывшие сотрудники прокуратуры, ГАИ, РУОПа, МУРа и ФСБ, обвиняемые в коррупции, вымогательстве, похищении людей, устойчивых связях с мафией и злоупотреблении служебным положением (для таких предусмотрены отдельные камеры).

В настоящее время спецкорпус Матросской Тишины имеет репутацию одного из образцово-показательных следственных изоляторов Российской Федерации.

Сидя в милицейском воронке, маньяк тупо смотрел на свою перебинтованную руку, думая лишь об одном: только бы оперативники не догадались заглянуть в гараж. Орудия пыток, следы крови и череп одного из убитых выдали бы преступника с головой.

Выход, единственный в такой ситуации, напрашивался сам по себе: уйти в полный отказ. Мол — не видел, не слышал, не знаю.

А что касается гаражного подвала...

Человеку всегда свойственно надеяться на лучшее. Даже если положение его полностью безнадежно.

Головкин никогда прежде не сталкивался с пенитенциарной системой. ИВС, СИЗО и ИТК любого из четырех режимов для него, человека непосвященного и далекого от тюремного быта, были одним и тем же — тюрьмой. А про тюрьму он знал лишь то, что туда лучше не попадать.

Но попав за решетку, маньяк стал настоящим вместилищем страхов. Страхи эти неотступно душили, терзали и мучили его. Страхи были подобны огромным безжалостным змеям: подползали незаметно, невидимо, чтобы ужалить, укусить, кольцом сдавить тонкую шею — так сильно, чтобы голова, оторвавшись от позвонков, покатилась по цементу пола.

Еще по дороге в Москву один из милицейских конвоиров как бы между делом сообщил: да, несладко тебе, Головкин, придется — братва за твои подвиги очко на британский флаг порвет, сделает из тебя общедоступную девочку, а то и завалят. И поделом, поделом...

И этот страх, животный ужас неминуемой расправы стал самым кошмарным из всех.

ИЗ МАГНИТОФОННОЙ ЗАПИСИ ЧАСТНОЙ БЕСЕДЫ С А. К-ЫМ, ИНСПЕКТОРОМ ГУИНа РФ (ГЛАВНОГО УПРАВЛЕНИЯ ИСПОЛНЕНИЯ НАКАЗАНИЙ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ) (по просьбе собеседника авторы не называют его фамилию)