Киран Десаи - Наследство разоренных

Может ли ощущение свершения сравниться с ощущением потери? С замиранием сердца она пришла к выводу, что любовь гнездится в зиянии между желанием и свершением, любовь — плод неудовлетворенности, а не довольства. Любовь есть боль, ожидание, сдача позиций, все что угодно, но не само чувство.

Повар снял с огня котелок с кипящей водой и наполнил чайник.

— Ужасно, — причитает он. — Кости болят, суставы ломит. Хоть помирай. Если бы не Бижу…

Сын повара, Бижу, кочует из «Дон Полло» в «Хот томато», оттуда к «Жареным цыплятам Али-Бабы»… или еще куда? Сын повара — в далекой Америке. Отец не успевает запоминать названия. Бижу мечется от заведения к заведению, как беглец. Нелегальность!

— Да, туман, — кивает Саи. — И учитель, наверное, не придет.

Она громоздит на поднос чашки, блюдца, чайник, молоко, сахар, ситечко, печенье «Мария» и «Наслаждение».

— Я сама.

— Осторожно, осторожно, — ворчит повар, шаркая позади с чашкой молока для Шамки. Разбуженная позвякиванием ложечек, собака поднимает голову.

«Чай, чай!» — ликует ее хвост.

Судья отрывает нос от скопления пешек в центре доски.

— А где еда?

Он скосил взгляд к подносу. Слюдяной блеск сахара, картонное печенье, отпечатки грязных пальцев на блюдцах… Мало того что сервировка никуда не годится, так еще и есть нечего. Ни пирожков, ни лепешек, ни макарон с сыром. Чего-нибудь сладенького и чего-нибудь солененького бы вместо этих пустяков.

— Только печенье, — вздохнула Саи. — Пекарь дочку замуж выдает.

— Не хочу печенья.

Саи снова вздохнула.

— Как он смеет по свадьбам разгуливать? Дурак! Разве так ведут дело? А повар почему ничего не испек?

— Топлива нет. Керосин кончился.

— Дров что, тоже нет? Лентяй! В старину без газа обходились и без керосина. На углях пекли.

Тут повар вернулся с разогретым на сковородке вчерашним шоколадным пудингом. Морщины на лбу судьи исчезли, лицо его разгладилось и приобрело некоторое сходство с ровной поверхностью пудинга.

Мирная трапеза, еда и питье. Существование, подернутое небытием, ворота в никуда, струйки пара вздымаются из чайных чашек и смешиваются с туманом, проникшим снаружи, пришедшим из леса, кружатся, кружатся, кружатся…

Никто не заметил, как из тумана появились фигуры этих парней, даже собака. Впрочем, невелика разница. Двери без замков, ни до кого не докричишься. Один дядюшка Потти на другой сторону ущелья джхора, как всегда в этот час, валяется пьяный, бездвижный и воображает себя сильным и активным.

— Не беспокойся, радость моя, — успокаивает он обычно Саи, приоткрыв один глаз. — Чуток отдохну, а тогда уж…

Они вышли из лесу, облаченные в кожаные куртки с черного рынка Катманду, в защитного цвета штаны и в банданы. Бравые бойцы сопротивления! Один даже при пушке.

Обычно обвиняют Китай, Пакистан и Непал, но в этой части света, как и в любой другой, для подпольной армии оборванцев всегда найдется достаточно оружия на месте. В дело идут любые подручные средства: серпы кукри, топоры, кухонные ножи, лопаты и, разумеется, все, из чего можно стрелять.

Они пришли за ружьями судьи.

Несмотря на серьезность миссии и солидное облачение, выглядели сопляки неубедительно, чувствовали себя неуверенно. Старшему не исполнилось еще и двадцати. Тявкнула собачонка — и они ссыпались со ступенек в кусты, визжа, как школьницы из приличных семейств.

— А вдруг укусит? — дрожали они в своем боевом камуфляже.

Дальнейшее поведение Шамки определялось стандартным ритуалом знакомства с чужаками. Она повернулась к пришельцам задом, вывернув шею и кокетливо поглядывая на них сквозь активно работающий веер хвоста. На физиономии собаки читалась смесь надежды и опасения.

Судья, расстроенный недостойным поведением любимицы, притянул ее к себе, и Шамка зарылась носом в его колени.

Пацаны оправились, приосанились, повторили восхождение по ступеням, и судья осознал опасность пережитого ими унижения. Теперь они воспылали жаждой самоутверждения — за счет обитателей дома, разумеется.

Вооруженный протявкал нечто для судьи совершенно непонятное.

— Непальцы есть? — Он с отвращением скривил губы и продолжил на хинди: — Оружие где?

— У меня нет оружия.

— Сдавай оружие.

— Вас неверно информировали.

— Ты брось эту свою нахра. Пушки давай.

— Я требую, чтобы вы немедленно покинули мой дом, — отчеканил судья.

— Неси оружие.

— Я вызову полицию.