Андрей Шляхов - Приемное отделение

Дверь бригада оставила открытой. Павел Данилович недолго созерцал суету в коридоре, а потом начал подавать голос, но подавал его как-то неуверенно, совсем не так, как подобает руководителю его статуса (растерялся, бедолага), оттого на него долго не обращали внимания. Точно так же когда-то не обращали внимания на бедного студента МАИ Пашку Толстюкова официанты в ресторанах. А теперь только свистни… можно и без свиста, достаточно только бровью шевельнуть.

Наконец внимание обратили. Пришла бабища необъятных размеров с историей болезни в руке и начала задавать вопросы. На место работы и должность никак не отреагировала, вписала и спросила домашний адрес. Закончив, развернулась и ушла, бросив через плечо строгое: «Лежите!»

Около двери остановились двое молодых мужчин в белых халатах и завели пустопорожний треп:

— Вот космонавтом я никогда не хотел стать. Неинтересно. Летаешь себе по кругу, как килька в консервной банке. Другое дело — межгалактические полеты, открытие новых миров…

«Тут людям плохо, — с тоски Павел Данилович начал думать о себе во множественном числе, — а им межгалактические полеты подавай!»

Пришедший через какое-то время (для Павла Даниловича мгновения растягивались на часы, если не на дни) врач тоже не впечатлился ни местом работы пациента, ни его должностью. Когда работаешь на трех работах, да еще на двух из них берешь по полторы ставки, притупляется многое. В том числе и способность удивляться и проникаться чьим-то величием. Тут бы в графике не запутаться и, отдежурив в шестьдесят пятой, правильно приехать на следующую работу. А то упорол однажды доктор косяк — приехал сдуру в тринадцатую вместо шестьдесят пятой и уже на подходе вспомнил, что в тринадцатой-то ему завтра заступать. Суета сует и всяческая суета.

Давление у Павла Даниловича скакнуло высоко, поэтому, кроме рентгена, анализов и сугубо ритуального для хирургов снятия электрокардиограммы («уважающие» себя хирурги кардиограмм принципиально не читают), врач назначил ему консультацию терапевта.

На рентген Павла Даниловича повезли буквально сразу же, хотя он, успев насмотреться на местные порядки, настроился на длительное ожидание. Разумеется, после «фотосеанса» никто и не подумал сказать, есть у Павла Даниловича переломы или нет. Рентгенолог сердито нахмурился, сверкнул карими глазами из-под лохматых, неопрятных бровей и ответил:

— У врача узнаете!

— А вы кто? — полюбопытствовал Павел Данилович.

— Конь в пальто! — нахамил врач. — Разве не видно?

Павел Данилович, к тому времени начавший приходить в себя, на всякий случай запомнил фамилию рентгенолога — Митряковский. «Погоди чуток, попляшешь ты у меня!» — злорадно думал он, покидая кабинет. От санитара, толкавшего каталку, невыносимо разило чесноком и перегаром.

Приятная неожиданность — в коридоре Павла Даниловича ждал бородатый доктор. Первый раз здесь случилось такое, чтобы не Павел Данилович ждал, а его ждали. Оказалось, что пришел на консультацию дежурный терапевт.

Терапевт, представившийся Алексеем Ивановичем (первый, надо сказать, здешний сотрудник, который соизволил назвать себя), никуда не торопился. Расспросил про здоровье, про образ жизни, про инфаркт, пощупал пульс, выслушал сердце и легкие, обстоятельно, но совсем не больно помял живот, приговаривая «вот она, наша печеночка… вот она, наша сигма…» Что такое «сигма», Павел Данилович догадался без труда, потому что знал от тещи, у которой запоры чередовались с поносами, о наличии в организме сигмовидной кишки. Поинтересовавшись отеками на ногах и не найдя их, терапевт попросил Павла Даниловича приподнять выпрямленную левую ногу.

Ногу приподнять не удалось. Терапевт сокрушенно покачал головой и сочувственно посмотрел на Павла Даниловича.

— Говорите уж, чего там… — попросил-разрешил Павел Данилович.

— Похоже на перелом, — ответил терапевт. — А теперь попробуйте правую ногу приподнять…

Правую, здоровую, ногу Павел Данилович приподнял без труда. Алексей Иванович снова покачал головой. Павел Данилович начал свыкаться с мыслью о переломе и просчитывать возможные последствия. Он всегда все просчитывал наперед, чтобы знать, где загодя соломки подложить. Оттого и стал тем, кем стал, а то вряд ли бы поднялся выше начальника участка на шинном заводе.

При воспоминании о шинном заводе Павла Даниловича передернуло.

— Вам холодно? — забеспокоился терапевт. — Я попрошу одеяло…