Лесли Уоллер - Американец

А может, это и был важнейший фактор все этой истории, фактор, которому он до сих пор почему-то не придавал особого значения. И который имел самое непосредственное отношение к его дорогому старому Нью-Йорк Сити! Равно как и к его столь неожиданной поездке туда.

И, тем не менее, даже если сложить все уже ранее перечисленные «за и против» в одну корзину, то все равно для убийства одного из ведущих финансистов западного мира ставки были не так уж и высоки. Но вот если добавить к ним и этот факт, то тогда убийство становилось для них единственным выходом из положения. Весьма весомым элементом во всей этой истории являлся тот факт, что единственным препятствием для воплощения в жизнь отчаянного стремления Эдди Хейгена и его бандитов получить в свое распоряжение такой солидный и респектабельный банк, как ЮБТК, стоял… Палмер, один только Палмер и никто другой кроме Палмера!

Значит, теперь у них не оставалось иного выхода, кроме как раз и навсегда его устранить. Физически! Значит, с Дитером Рамом произошла всего-навсего досадная накладка — их боевики ошибочно приняли его за самого Палмера, только и всего. «Хитроумные» ходы полковника Манна и ЦРУ, загадочное переплетение операции «Овердрафт» и бессмысленных заговоров Г.Б. сошлись все вместе в одной финальной оргии безрассудства и бесполезности, но… но они спасли Палмеру жизнь! Во всяком случае, на данный момент времени.

Вудс бросил на себя взгляд в зеркало и криво усмехнулся. Да черт с ним, с этим Джеком Рафферти и его готовыми решениями! Именно тут и следует искать правильный ответ! Дитер настолько здорово сыграл роль Палмера, что поплатился за это жизнью.

Но в таком случае, кто сейчас преследует его здесь, в Трире? Кто следовал за ним от телефонной будки?

Усмешка медленно сползла с его лица. Что, неужели снова к тому, откуда начали? Пока какая-то ясность появилась лишь в отношении смерти Рама Дитера и больше ничего. Ну и, конечно же, ему ничего не было известно о том, куда пропала Элеонора. Где она сейчас прячется? Он снова нервно зашагал по гостиной.

Прячется! Вот в чем дело. Раз они убили ее родителей, значит, она должна стать следующей. Поэтому-то и запряталась в какой-то норе. Но неужели у нее не было времени, чтобы оставить для него хоть какую-нибудь зацепку? Пусть даже самую маленькую…

Он остановился, задумался, затем подошел к своей открытой дорожной сумке, вытащил оттуда небольшую книжку в бумажном переплете — биографию Элеоноры Дузе. Фотография, сделанная тогда на bateau-mouche, была вложена в книжку самой девушкой. Да, она вернулась в Париж, намереваясь там затаиться и пересидеть опасность. Но они, похоже, выследили ее, и ей снова пришлось скрываться. И на этот раз Элеонора все-таки успела оставить крохотную зацепку.

Прежде всего, надо как можно быстрее вспомнить: между какими страницами она положила эту фотографию? Если ему не изменяла память, она лежала где-то ближе к концу книги…

Он старательно прошерстил всю книгу от начала до конца — ничего. Но ничего в письменном виде! Это было бы слишком просто и примитивно. Нет-нет, в данном случае надо искать что-то куда более тонкое. Но что? «Мы в Дузе». «Я в Дузе, я в имени моей тезки». В ее? В чем?..

Почувствовав в своих ногах противную дрожь, Палмер нашел в сумке пластиковый тюбик с капсулами «либриума», вынул одну, запил ее водой и, пытаясь расслабиться, прилег на софу. Рафферти будет здесь через несколько часов. Господи, скорее бы! Сейчас Палмеру как никогда хотелось с ним поговорить. Его выводы могли быть чересчур скоропалительными, их можно было считать полностью неверными или даже уводящими не в ту сторону, однако он всегда умел…

Палмер вдруг резко вскочил с софы. Затем медленно сел. Неужели Джек сознательно вводил его в заблуждение? Он что, тоже с ними? Но с кем с ними? С Манном? С ЦРУ? А может, он был частью теневого аппарата самого Г.Б.?

Ведь Рафферти сам открыто признал, что за группой Манна стояли деньги военной разведки США. Разве одно это автоматически не делало Джека членом команды неонацистов?

Палмер прикрыл глаза и постарался максимально расслабиться. А для этого надо было прежде всего думать о чем-то отвлеченном, простом и механическом. О вещах, которые он трогал в квартире ее родителей, а потом как можно чище вытирал. Никаких следов. Это точно, никаких сомнений. Ледяные подлокотники стула из нержавеющей стали. Тряпичная кукла под стулом…

Таня!

Маленькая Таня не была со своим отцом во Фрайберге. Ни в Париже, ни в Трире. Она должна быть вместе со своей мамой. Но где?