Анатолий Постолов - Речитатив

Виола открыла глаза и бросила взгляд на часы. Было раннее утро, начало седьмого. Свежий порыв ветра вздул легкую полупрозрачную шифоновую занавесь, за которой контурно проступали черные силуэты деревьев и поблескивал плоский пустынный ландшафт крыши соседнего дома.

Юлиан лежал на животе, запустив обе руки под подушку. Потом он тяжело вздохнул и перевернулся на спину. Виола чуть приподняла голову и внимательно посмотрела на него. В темноте был только виден его профиль, подкрашенный стылым светом уличного фонаря.

– Ты не спишь? – тихо спросила Виола.

– Уже нет, – ответил Юлиан. Он сунул руку под одеяло и пробежался пальцами по ее животу, как дельтапланерист берущий разгон, чтобы оторваться от склона и воспарить над лукоморьем. – А тебе-то чего не спится? Молодая крепкая бабенка, на работу вставать не надо, носки мужнины штопать не надо…

– Мне страшный сон приснился. Я не кричала?

– Нет.

– А ты давно не спишь?

– С той секунды, как ты меня об этом спросила.

– Ну перестань. Скажи правду.

– Честно. Я лежал и думал. Но одновременно был погружен в полудрему, то есть в любую секунду мог отключиться.

– А о чем ты думал?

– О том, что пора возвращаться к нормальному образу жизни. Я решил снять объявление. Офис-кабинет-комната… Надоела мне мистическая этимология Варшавского. Надо вернуться к истокам, как говорят натуропаты. Тем более что сам нарушитель спокойствия капитулирует, а после визита старухи и ее сына у меня будто глаза открылись. Я на весь этот проект посмотрел по-иному. Собственно, не старуха тому виной. Она по-своему женщина замечательная, но сынок ее мне нервы основательно попортил. И я подумал, надо кончать со всей этой катавасией. А ты что скажешь?

– Хозяин – барин. Я бы лично не спешила, если люди звонят, интересуются… Ты же можешь им помочь, когда уже все от них отвернулись.

– Ключик, я не хочу притворяться и играть не свойственную мне роль. Варшавскому говорить о христианской любви вполне по чину, он при этом, кажется, и себя самого больше любить начинает. А я не могу, понимаешь, не могу обещать людям чудесное исцеление и в какой-то момент оказаться у разбитого корыта, когда ко мне начнут приходить якобы мною исцеленные с жалобами, что их страхи и фобии возвращаются… Кроме того, комната комнатой, но главная нагрузка падает все же на меня. За время эксперимента я на каждом клиенте терял столько энергии, сколько теряет студент, сдающий выпускной экзамен. Зачем мне эта головная боль? Хотя несколько случаев вызвали у меня законный прилив гордости. Помнишь, я говорил тебе о человеке, у которого отец получил инсульт и заговорил на идиш? Этот Дарский мне вчера позвонил, рассказал, что отец его умер, но перед смертью вернулся в себя, то есть, заговорил по-русски, пришел в сознание, и глаза его почти до последней минуты были осмысленными. Но любопытно, что музыку-то я поставил, когда Дарский уже ушел. Просто немножко стало тоскливо, и я вспомнил про эту вещь Мендельсона, о которой ты мне рассказывала, решил под нее порелаксировать, но пока она звучала, я вдруг представил, что старик на своей койке больничной ее тоже слышит, понимаешь? Первый, наверное, случай в истории медицины, когда терапевт проводит лечение заочно, не видя пациента и не разговаривая с ним по телефону, а общаясь через третье лицо. Но поделиться своим успехом с кем-либо, кроме тебя, я не могу. Коллеги подумают, что я себе цену набиваю или накурился травки и сочиняю, что в голову придет. Да и скорей всего, старик перед смертью пришел в себя без всякой музыкальной пилюли – просто повезло ему – очнулся, будто белую рубаху перед смертью надел… такое ведь случается…

– Ты не прав, – возразила Виола. – Откуда ты знаешь, как музыка попадает к тем, кто обитает в другом измерении? Может быть, он ее действительно услышал. Через тебя. Через твое восприятие. А по каким каналам она попала к нему – мы никогда не узнаем. И никогда не узнаем, какие обходные тропинки нашла нота, записанная бледнолицым поляком в позапрошлом веке… И почему эта нота заставила человека заново посмотреть на свою жизнь… А разве к этой старой слепой женщине она попала напрямую от проигрывателя в ухо? Музыка, Жюль, хранит в себе такие тайны, какие нам и не снились. Только и остается, что гадать…

– Ты, Ключик, у меня становишься все умнее и умнее. Еще раз тебе говорю: переходи в наш лагерь психотерапевтов. Плюнь на свое программирование. Откроем семейный бизнес.