Анатолий Постолов - Речитатив

– Знаете, с этими часами происходят непонятные вещи, – сказал он. – Останавливаются без всякой причины. Когда им захочется. Я уж батарейку два раза менял.

– А вам не приходило в голову, что батарейка здесь ни при чем. Часы старые, их жизненный цикл подошел к концу, – все еще немного раздраженным тоном ответствовал Юлиан.

– Может быть, вы правы, у меня с недавних пор возникло ощущение, что часы просто копируют меня. Кругооборот механизма повторяет кругооборот организма.

– Ну, вы еще не в той возрастной категории, чтобы говорить о своей изношенности, а если есть причина и она в моей компетенции – расскажите. Я здесь, чтобы вам помочь.

Пациент какое-то время молчал и вдруг заговорил, словно преодолел свою скованность, выплюнул изо рта камешки косноязычия, и голос его зазвучал по-другому:

– Жизнь потеряла смысл. Я вот вслушиваюсь в эту фразу. И понимаю, что она – как абсолютно замкнутая система. Ее можно произнести и так: смысл потерял жизнь – такое зеркальное отражение модели бытия, лишенной будущего. Неизбежная дуэль между словами «смысл» и «жизнь», и они поражают друг друга, на каком бы расстоянии они не отстояли друг от друга. Бессмыслица жизни и безжизненность смысла – две тупиковые улицы. Никуда не ведут, а назад повернуться – значит стать перед другой неразрешимой задачей: куда же двигаться?

Он запнулся и виновато посмотрел на Юлиана.

– Извините за всю эту софистику, мне просто самому надо понять… У меня ум за разум заходит, я чувствую, что во мне идет такой процесс саморазрушения, и я не знаю, как его остановить, и наверное, даже не хочу его останавливать. Меня когда-то зацепила одна фраза из братьев Карамазовых: «Все отвечают за всех». Она мне всегда казалась неким оправданием русской идеи, поиском смысла жизни через такой христианский социализм, что ли… Вы, вообще, как относитесь к Достоевскому?

– Как я отношусь к Достоевскому? – задумчиво переспросил Юлиан, и снова почувствовал нарастающее внутри раздражение, но тут же подавил его и, слегка пожав плечами, ответил:

– Я не являюсь его большим поклонником, он мне, знаете ли, напоминает человека, который мечется в поисках им же самим запрятанных ценностей, роет сложные ходы, а за ним в эти катакомбы лезут его герои, не очень-то понимая, почему их уводят к истине такими непростыми путями. То есть психику человеческую он постоянно испытывает на разрыв, и это мне, как психологу, интересно… до определенного момента. Но возникает вопрос, что же движет автором? И я прихожу к выводу, что движут им одновременно и возвышенные, и низменные страсти: деньги, страсть к игре, любовь к русской идее или ненависть к чужакам, осквернившим эту идею… А почему вы спрашиваете: не все ли вам равно, как я отношусь к Достоевскому?

– Простите меня, вы правы, я просто подумал, что в моей теперешней жизни вот эта формула: «Все отвечают за всех» была бы моим спасением.

– Скажите, какая у вас специальность? – спросил Юлиан.

– Я поэт.

– Поэт – это не специальность.

– Возможно, но для меня на сегодняшний день поэзия – та соломинка, за которую я хватаюсь и даже удерживаюсь на плаву. Я сейчас пособие получаю, нигде не работаю, иногда пописываю в газеты, журналы… Они мои стихи печатают, но редко. Стиль мой не очень подходит, не та тематика. Но это моя жизнь. Мое последнее алиби и оправдание моего существования перед Богом.

Он сотворил улыбку, больше похожую на гримасу, и достал из бокового кармана сложенный вчетверо лист бумаги.

– Я прошлую ночь не спал, все думал, как я буду психотерапевту о себе рассказывать, какими словами… Ничего так и не придумал, зато написал стихи. Можно я вам почитаю?

Юлиан кивнул.

– Я не вычитывал еще и знаки препинания не везде проставил. Это я так, для себя отмечаю… Вот, послушайте: