Николай Двойник - Повесть об одиноком велосипедисте

Да, мой взгляд на мир, не уверен, что правильный. Вчера ночью гудели самолеты и где-то на поселке лаяли собаки. Я долго не мог заснуть и все слышал. И думал о себе. В детстве открытие того, что большинство людей не являются ни хорошими, ни плохими, произвело на меня, помню, тягостное впечатление. Человеческий мозг ищет все же какого-то упрощения для себя в познании сложного мира, и в этом смысле деление на черное и белое – есть самое удачное упрощение… Я не считаю себя плохим. Если я сейчас и делаю что-то не то, то после многих лет работы на систему, которой потом оказался не нужен. И, к сожалению, ненужных сейчас много. И я вижу, кто появляется в системе вместо них.

Однажды размеренная жизнь поменялась. Была суббота, наплыв машин и людей, от которых я уже здорово отвык. Утром собрался в дальний лес и долго колесил там, пока не остановился на берегу озерца. Пошел дождь, я пережидал его, а когда вернулся, то на скрип калитки с террасы выглянула лет тринадцати девочка – внучка Марь-Петровны. Ее привозят родители и уезжают до моего возвращения.

В саду потемнело и стало зыбко и туманно, тучи ползли, прижимаясь к земле, где-то рядом сдавленно громыхнуло. Тренькнул телефон. Новое сообщение. «Все ok, возвращайся».

У меня осталась ее фотография – сам не знаю, почему влез в ящик старого рассохшегося стола на террасе. Никого не было, и я без особой надобности потянул латунное кольцо. Приоткрыв ящик, я увидел много всякого хлама – истрепанные тетрадки, карандаши, ручки, сломанную заколку… Ради любопытства перебирал все это двумя пальцами, пока на самом дне не нашел фотографии. Но рассматривать их было поздно – кто-то шел… Я выхватил наугад одну, с мелькнувшим лицом Ксении, и сунул в карман. Потом я расскажу, что здесь произошло между мной, этой девочкой и соседским парнишкой. Сейчас у меня нет настроения.

Утром я уехал, дачная жизнь кончилась.

В город я въезжал через парк, шедший с двух сторон Кольцевой дороги, через пешеходный мост – от забитых городских трасс я уже отвык, и даже если бы не отвык – менять на них промытый дождем чуть туманный лес не хотелось.

Чувствовал ли я себя в безопасности? В общем, да. Я все так же не знал, что произошло две недели назад, но раз обо мне позаботились и поместили на дачу, а теперь возвращают обратно, значит, обо мне беспокоятся и можно считать себя в безопасности. Плюс дни отдыха тоже сделали свое дело: мне представлялось, что вообще тревога была ложной. Еще интересно бы понять, заплатят ли мне за время простоя?

Такие мысли у меня были, когда с узкой и неудобной тропинки я выворачивал на просеку и на открывшейся слева поляне увидел шестерых, кажется, парней. Они сидели и стояли, в спортивной (опять же, кажется) форме, а рядом стоял велосипеды. Взглянул мельком, потому что под колесами были толстые мокрые корни.

– Эй, парень!

Я обернулся, боясь в то же время потерять из виду дорогу.

– Парень!.. Тебе говорят! Вернись!

Я обернулся еще раз. Они все стояли. Возвращаться мне не хотелось. Когда я обернулся еще раз, один из них схватил велосипед. Остальные молча стояли.

Мы гоним по колее. По левой. Я не вижу, но слышу и чувствую его недалеко сзади себя. Он в хорошей форме, к тому же, у меня рюкзак на багажнике. Испугаться я не успеваю, пытаюсь сообразить, что делать дальше. Он один раз что-то кричит. Кусты наклоняются над колеей. Крапива. Я приникаю к рулю. Надо бы переехать в другую колею, но на такой скорости…

Сзади шум падения.

Мне некогда оборачиваться. Почему он упал? А потом я понимаю, что произошло. Он пытался перебраться с левой колеи в правую (как было пришло в голову сделать и мне). Чтобы без крапивы и чтобы догнать меня. Однажды на даче я тоже так перестраивался на скорости. Кусты малины слишком наклонялись над колеей, и я решил переехать на другую сторону. Но колея – это как два желоба, выдавленные шинами – чтобы переехать на другую сторону, из одного желоба в другой, надо перевалить горбик, поросший травой. Колесо врезалось в стенку желоба и не преодолело его (слишком большая была скорость и слишком влажной была трава), а заскользило вдоль, вывернулось, и через две секунды я лежал ничком на траве между двумя колеями, а метрах в пяти позади меня лежал поперек дороги велосипед. Все обошлось, я без последствий вылетел из седла и проехал на животе по мокрой траве. Велосипед тоже был в порядке. Потом, уже чисто интуитивно, я никогда не перестраивался на скорости из одной колеи в другую.