Маргарет Дрэббл - Камень на шее. Мой золотой Иерусалим

Леди в белом я не обнаружила — было время ленча. Ее кабинет охраняли две сестрички, объяснившие мне, что она не вернется раньше двух.

— Пусть себе, — сказала я, — мне она не нужна. Мне нужно к дочке. Может быть, кто-нибудь из вас меня проводит? Она в палате двадцать один «Г», Октавия Стесси.

Сестрички нервно переглянулись, словно перед ними была ненормальная.

— Больных в этом отделении посещать не разрешается, — с робкой любезностью ответила одна из сестер, она говорила ласково, успокоительно, как изъясняются с тяжелобольными или умалишенными.

— Меня нисколько не интересует, разрешается или нет, — заявила я. — Скажите, где эта палата, и я пройду туда сама, вам и признаваться не надо, что вы со мной разговаривали.

— К сожалению, мы не можем вас пустить, — сказала, вторая сестра, видя, что первая молчит. Эта тоже говорила робким нерешительным тоном, и я чувствовала, что поступаю подло, настаивая на своем, однако продолжала настаивать. Я твердила, что не уйду, не повидав девочку, что я нисколько не растревожу ее, а, наоборот, успокою и сама успокоюсь, и вообще, кроме пользы от моего посещения ничего не будет, а если они меня к ней не проводят, я сама пойду искать ее по всем палатам.

— Что вы! Что вы! Ни в коем случае! — запротестовали они в один голос, уже не прежним смущенным и робким тоном, а твердо и властно.

Они знали — за их спинами вся больница, а за моей ничего, кроме упрямства. Я никогда не умела добиваться, чего хотела: при первом же намеке на противодействие инстинкт подсказывал мне, что лучше сдаться. Но в этот раз сдаваться я не имела права: где-то там меня ждала Октавия. Я не могла больше повиноваться своим желаниям — я решала не только за себя. Спокойная жизнь под знаком самоотречения кончилась.

— Я должна пройти к ней, — упорствовала я. — Если вы не можете разрешить сами, приведите старшую сестру или заведующую, или как там она у вас называется? Позовите ее. Иначе я сяду здесь и буду ждать, пока она не придет.

— Она не вернется до двух, — сказала одна сестра, а другая добавила:

— Здесь ждать не разрешается, вам придется уйти.

— Как это не разрешается? — огрызнулась я, переживая ужасные душевные муки, от этой пока еще начальной степени самоутверждения. — Кто не разрешает? Кто может запретить мне ждать?

— В это время старшая сестра никого не принимает, — ответили они. — И она распорядилась, чтобы никому не позволяли ее ждать.

На их лицах проступил испуг, я понимала, что, если буду здесь, когда вернется старшая сестра, им грозят неприятности. Мне было жаль их, но еще больше мне было жаль Октавию. Я села на стол и стала ждать. Через пять минут одна из сестричек исчезла, вероятно, пошла искать кого-нибудь более авторитетного, кто сумеет меня выставить, но не успела она вернуться, как появилась старшая сестра и весь ее гнев обрушился на оставшуюся сестричку.

— Так, так, миссис Стесси, вы опять здесь! — возмущенно заговорила она, быстро входя в кабинет. — Мисс Ричардс, сколько раз я объясняла вам, что посетители в эти часы нежелательны? Миссис Стесси, к сожалению, сейчас я беседовать не могу…

— Между прочим, дежурю не я, — вызывающим тоном перебила ее мисс Ричардс. — Я просто зашла к Мэвис, а когда Мэвис пошла искать…

— Меня не интересует, кто куда пошел! — раздраженно оборвала ее старшая сестра. — Я сто раз говорила, что мой кабинет — не зал ожидания. Миссис Стесси, повторяю: я очень занята и не могу беседовать с вами. Мисс Ричардс, пожалуйста, проводите миссис Стесси к лифту. Если вы хотите что-нибудь выяснить, вы должны…

— Я не собираюсь ничего выяснять, — ответила я. — Я хочу видеть моего ребенка.

Теперь я чувствовала себя уверенней: донимать нерешительных сестричек не доставляло мне удовольствия, в создавшемся положении им было неловко не меньше, чем мне. Но в старшей сестре чувствовался дух воительницы, ей не было неловко настаивать на своем, наоборот! Так что я с чистой совестью могла гнуть свою линию.

— Я уже сказала вам утром, — начала старшая сестра, — что о посещении младших детей не может быть и речи.

— Мне все равно, что вы сказали. Я хочу видеть мою дочь, — ответила я. — Если вы сейчас же не отведете меня к ней, я пойду искать сама! И найду дорогу! Полагаю, ее не держат под замком?

— Миссис Стесси, — проговорила старшая сестра, — вы ведете себя крайне неумно, и я вынуждена просить вас немедленно уйти.

— Не уйду, — заявила я. — Лучше отведите меня сами, а то я подниму на ноги всю вашу больницу, а дочку свою все равно найду.