Маргарет Дрэббл - Камень на шее. Мой золотой Иерусалим

— Я не первый раз ее вижу, — сказал Магнус, — она всегда здесь бродит, а ночует на станции метро в переходе. Пойдемте, Клара.

Они встали и пошли. Они шли рядом по рю Ренуар, мимо фешенебельных домов и мелькающих за ними двориков с фонтанами и подстриженными кустами, мимо дома Бальзака, мимо дома, отделанного голубыми изразцами, мимо дома какого-то священника — с птицами и терракотовыми ангелами на дымовых трубах. Кларе было хорошо, она чувствовала, что и Магнусу приятно идти с ней. И когда они дошли до круглого здания в конце улицы, Клара предложила:

— А что если вам пойти со мной? Мы бы пообедали втроем…

— Нет, мне пора, — ответил Магнус. Но Клара, против своего обыкновения, начала настаивать:

— Ну тогда вечером, давайте встретимся вечером.

И Магнус неожиданно сказал: «С удовольствием», и они договорились встретиться в семь за столиком того же кафе. А потом он сказал: «Но ведь это ваш последний вечер», а Клара ответила: «Да, но вы обязательно должны прийти», и он сказал, что с удовольствием придет. Они расстались, и Клара повернулась к зданию телевизионного центра.

Оно ей понравилось: круглое или почти круглое — какими часто бывают здания подобного назначения, на первом этаже располагалась почта. Кларе нравились здания, куда можно зайти и что-нибудь купить, она хотела купить почтовых марок, но передумала, решив, что французские марки ей не пригодятся; и вошла. Габриэль обещал встретить ее в холле, и она поднялась на второй этаж, где находился холл — огромный, огибающий все здание, но Габриэля нигде не было, были только стеклянные стены высотой футов в шестьдесят, колонны, огромные мозаичные панно, пустые серые кресла и акры плотного серого ковра. Ситуация была не из приятных, но Клара заметила, что нисколько не огорчена, ей было все равно: ну не нашла его сразу и не нашла; и она отправилась искать Габриэля. От вида огромных серых пространств у нее слегка закружилась голова, но ее спокойствие при этом только возросло. И тут наконец появился Габриэль, он шел к ней с противоположного конца холла со своим коллегой, и Клара остановилась, невозмутимо поджидая их.

Коллега, которого звали Патрис, предложил пойти куда-нибудь пообедать, но Клара объявила с необычной для нее решительностью, что предпочитает обед в служебной столовой, что она обожает есть в столовых, поэтому они поднялись на верхний этаж в столовую самообслуживания и взяли себе по несколько блюд и, чему Клара особенно обрадовалась, как следует запаслись вином. Ей нравилось, что бутылочки с вином можно брать со стойки, как молоко, или кока-колу, или лимонад. Когда они сели за столик, Клара повернулась к Габриэлю и сказала:

— Знаешь, я договорилась с Магнусом, что вечером мы с ним встретимся и все вместе выпьем.

— Да? — удивился Габриэль. — Странная идея!

— А что? — сказала Клара, принимаясь за фасолевый салат. — По-моему, прекрасная идея. Магнус мне понравился.

— Мне он тоже нравится, — сказал Габриэль, — но ты меня удивляешь.

— Мне многие люди нравятся, — добавила Клара и, пока они ели, пригласила присоединиться к ним вечером и Патриса, который был очень обходителен. Тот с радостью принял ее приглашение, и Клара, потягивая vin ordinaire [95] Дешевое столовое вино ( фр. ). , стала оглядывать зал:

— А давайте позовем вон того симпатичного молодого человека, и вон того — тоже. И эту женщину в зеленом.

Вскоре и Габриэль и Патрис поддались ее настроению, и когда возле их столика остановился коллега Патриса, он тоже был приглашен и тоже согласился. Пообедав, они вышли на улицу и, сев за столик ближайшего кафе, стали пить кофе и смотреть на Сакре-Кер. Габриэль хотел взять себе коньяку, но оказалось, что спиртного здесь не подают, поэтому решено было пойти в рабочий кабинет Патриса. По дороге им попался у лестницы автомат, продающий чулки; Клара остановилась и, всплеснув руками, рассказала, что не смогла купить марок; тогда Габриэль и Патрис бросили в автомат все имевшиеся у них монеты и протянули ей три пары чулок. В кабинете у Патриса Габриэль и Патрис выпили коньяку, а Клара пить не стала — ей и так было весело. Они немного поболтали, потом Патрис сказал, что ему надо в студию, и предложил Кларе тоже пойти, и они пошли. Там она бродила в полумраке, спотыкаясь о кабели, рассматривая телекамеры, читая объявления на доске, пока Патрис уговаривал нескольких человек расставить стулья для дискуссионной программы. Потом Патрис и Габриэль затеяли с кем-то длинный скучный разговор о каком-то объективе, и Клара, чувствуя себя de trop [96] Лишней ( фр. ). , отправилась искать уборную. Соответствующих указателей нигде не было, и Кларе пришлось подняться несколькими этажами выше, пока она наконец не нашла уборную, а когда вышла оттуда, то оказалось, что она не помнит дорогу назад. Но это нисколько ее не обескуражило — она знала, что в крайнем случае найдет Габриэля, Патриса и Магнуса в кафе Малакофф, и вместо того чтобы в панике искать студию, решила пройти по всему шестому этажу. Она шла по блестящему голубому линолеуму, точно посередине коридора по прямой. Мимо проплывали двери с табличками «Мсье Такой-то», «Мадам Такая-то». Красные двери, голубой пол — все по кругу и по кругу, на одной из дверей Клара прочитала имя, которое заставило ее остановиться: «Мсье Харронсон». В памяти возник такой отчетливый, такой живой и яркий образ желтоволосого мальчика, что Клара остановилась как вкопанная. А потом, хотя никогда в жизни она не представила бы себя делающей это, она постучала в дверь. Клара совсем не предполагала, что это может быть он, но именно он и открыл ей. У него был небольшой голубой кабинет, свой собственный. Питер выглядел очень молодо, и Клара подумала, что он ее ровесник, ну конечно — ровесник.