Михаил Веллер - Гонец из Пизы, или Ноль часов

Сначала казалось, что проповедь никак не увязана с очередной передачей «Америка с Таратутой», где ведущий таратутил (простите матросский каламбур) про особенности национальной охоты — суд Джона Линча.

— По одной из версий он берет начало в Калифорнии, во времена золотой лихорадки,— звонко сыпал он на фоне моста через Золотой Рог.— Поскольку власти не справлялись с засильем любителей легкой наживы, захлестнувший край через край, старатели старались сами поддерживать порядок, наказывая тех виновных, чья вина виделась бесспорной.

Внешне никакого отношения не имела к ним лекция почтенного профессора истории Афанасьева о законодательстве древних Афин.

— Что такое, по сути, остракизм,— со вкусом рассуждал он в мягком кресле.— Это прямое, общее, равное голосование всех граждан, можно сказать — плебисцит. На обсуждение ставился жизненно важный вопрос: от кого исходит наибольшая угроза государству. И к нему принимались меры. Таким образом афинская демократия веками оберегала себя от опасности тирании.

В «Сельском часе» Юрий Черниченко горячо живописал право крестьянского схода наказывать конокрадов: «Да, кольями. Но ведь без лошаденки крестьянской семье смерть. По миру пойти!»

И даже в «Играй, гармонь любимая!» атаман Донского казачьего войска, перетянутый ремнями и увешанный крестами, помахивая любимой нагайкой в такт любимой гармони, ратовал в объектив:

— Кто наказывал виновного? Продажный судейский чиновник? Их на казачьих землях не было. А порядок был, и честность была! Казачий круг выслушивал вину — и судил по казачьим понятиям. По справедливости и традиции.

И уже не выбивалось из общего ряда интервью со старым колымским зеком. Старик был дряхл, но по замазкам крут. В интерьере не то дома престарелых, не то обычной зоны, он предавался воспоминаниям:

— Конечно, было трудно. Но — дура лэкс, сэд лэкс [16] закон суров, но это закон (dura lex, sed lex.— лат. ). . Закон дурак, но без закона никак. На общие работы никому не хотелось. А надо. И тогда придумали. Кто на разводе последний выходит — того расстреливали. На расстрел никому не хотелось еще сильнее, чем на общие. Все бегут, толчея в воротах. И это помогало. Давали кубики. А как же.

Таким образом, когда были отпечатаны бюллетени с обычным девизом «Голосуй, а то проиграешь!», они были восприняты электоратом не только с горячей симпатией, но и полным пониманием.

Бюллетень содержал один пункт: «Кого из известных Вам российских чиновников Вы считаете приносящим наибольший вред стране». Далее следовали графы с первой по пятую, куда следовало внести пять фамилий в порядке убывания вредности.

Референдум прошел на ура. Выборные комиссии блокировали участки для голосования, пока не получали на руки, согласно закону, копии списков.

Центризбирком выдал на-гора цифру проголосовавших в 97,19 %, чего не бывало с советских времен. Когда предоставляется шанс кого-нибудь конкретно вздрючить, политическая активность масс взлетает до небес. Пиарщики сработали гениально. Нетрудно быть гениальным, если делать то, чего всем хочется.

Разумеется, большая часть кандидатур отпала еще на районном и областном уровнях. Все эти начальницы паспортных столов, директора заводов и начальники ГИБДД лидировали с приличным отрывом, но только в своих вотчинах. В финал выходили зубры общероссийского значения.

День был объявлен нерабочим, что усугубляло и без того праздничную атмосферу.

— Наши телекамеры установлены на Красной площади! — гремел телевизор.— Много лет здесь не видели такого подлинно всенародного ликования! Солнце, как на заказ, заливает своим светом древние стены. Вот движется колонна завода «Манометр», за ней показывается голова «Трехгорной мануфактуры». Милиция с трудом справляется с этим бесконечным притоком зрителей. Все хотят увидеть незабываемое зрелище! Вы видите машины «скорой помощи» у Исторического музея. Будем надеяться, что они никому не понадобятся, но… все может быть! Такое волнение, такое волнение, дорогие телезрители, чье-то сердце может не выдержать!.. Я сам чувствую, как мое сердце бьется сильнее. Кто же, кто — будет тем единственным, ради кого мы собрались!

Близится полдень, стрелкам курантов на Спасской башне осталось пройти совсем немного! Еще немного, еще чуть-чуть! Вот на трибуну поднимаются руководители правительства, силовых ведомств, лидеры думских фракций. На их лицах тоже можно различить волнение. Еще бы! Такое событие!