Ясмина Хадра - Теракт

Не помню, чтобы я слышал взрыв. Может быть, свист, похожий на звук рвущейся ткани, и то не уверен. Мое внимание было приковано к божеству, вокруг которого роилась толпа почитателей; его преторианцы пядь за пядью расчищали ему путь к машине. "Дорогу, пожалуйста. Пожалуйста, расступитесь". Верующие толкали друг друга локтями, стремясь увидеть шейха поближе, коснуться полы его одеяния. Окруженный благоговением старец степенно поворачивал голову, приветствуя знакомых, кивая ученикам. Пронзительный, словно клинок ятагана, взор сверкал на его лице аскета. Я рванулся из гущи впавших в транс, стиснувших меня тел, но тщетно. Опустившись в автомобиль, шейх помахивал из-за бронированного стекла рукой, два телохранителя усаживались по обеим сторонам от него… И — всё. Что-то прозмеилось по небу и вспыхнуло, точно молния, на проезжей части; ударная волна, хлестнув наотмашь, разметала скопище народа, державшее меня в плену своей истерии. Миг — и небо взорвалось, улица, секунду назад охваченная религиозным порывом, опрокинулась вверх тормашками. Тело какого-то мужчины или юноши, как черный метеор, пронеслось через кружащийся перед глазами мир. Что это, что?.. Плотная волна пыли и пламени подхватила меня, швырнула прочь сквозь миллионы осколков. Я смутно почувствовал, что меня раздергивает на волокна, как старую тряпку, что я таю в дыхании взрыва… В нескольких метрах — или тысячах световых лет — полыхает автомобиль шейха. Щупальца огня алчно оплетают его, испуская отвратительную вонь горящей плоти. Ровное гудение пламени наверняка ужасно, но до моего слуха оно не доходит. Глухота обрушилась на меня, точно гром, вырвала из городского шума. Я ничего не слышу, не чувствую, я только парю, парю. Целую вечность парю, а потом падаю на землю: я оглушен, разбит, но голова, как ни странно, ясная, и перед глазами не только этот поглотивший улицу кошмар. В тот миг, когда я достигаю земли, все застывает: языки пламени над распотрошенным автомобилем, осколки, дым, хаос, запахи, время… И только небесный голос, кружась над непроницаемым молчанием смерти, поет: "Мы на нашу улицу вернемся, когда-нибудь, когда-нибудь". Это даже и не совсем голос — легкий трепет, тончайшая филигрань… Голова моя скачет по ухабам… "Мама!" — вскрикивает ребенок. Это слабый, но отчетливый и чистый звук. Он доносится откуда-то издалека, из другого, просветлевшего мира… Пламя, пожирающее машину, отказывается шевелиться, осколки — падать… Рукой я ощупываю крошево щебенки вокруг. Меня задело, я знаю. Пытаюсь пошевелить ногами, приподнять голову; ни один мускул не слушается… "Мама!" — кричит ребенок… "Я здесь, Амин!.." И вот она, мама, выходит из дымного занавеса. Идет через каменные завалы, окаменевшие жесты, разинутые над пропастью рты. На миг я принимаю ее за Деву Марию — на ней молочно-белое сияющее покрывало, взгляд преисполнен мукой. Моя мать такой и была, лучезарной и грустной, как свеча. Ее ладонь, прижавшись к моему пылающему лбу, без остатка вбирала жар и страхи. И вот она здесь , ее волшебство по-прежнему всесильно. Дрожь сотрясает меня с головы до пят, высвобождая вселенную, запуская бег безумия. Пламя вновь начинает свой жуткий танец, осколки опять летят во все стороны, паника захлестывает все вокруг… Человек в разодранной одежде, с почерневшим лицом и руками пробует приблизиться к горящей машине. У него, конечно, совсем плохо с головой: одержимый непонятным упрямством, он пытается во что бы то ни стало спасти шейха. Вот он дотронулся до дверцы — но струя пламени отгоняет его. В салоне автомобиля горят попавшие в западню трупы. Два окровавленных призрака, зайдя с другой стороны, стараются открыть заднюю дверь. Я вижу: они то ли выкрикивают какие-то приказания, то ли вопят от боли — но не слышу их. Изуродованный старик рядом не сводит с меня растерянного взгляда; он, видно, не понимает, что у него разворочены внутренности и его кровь потоком льется в воронку на асфальте. Другой раненый корчится на россыпи мелких обломков, на спине у него дымится огромное пятно. Он проползает совсем близко от меня, воющий, ошалелый, и испускает дух чуть поодаль, широко раскрыв глаза, наверное так и не впустив в сознание мысль о том, что это могло случиться с ним — с ним . Два призрака наконец разбивают лобовое стекло и бросаются внутрь салона. Остальные уцелевшие приходят им на выручку. Голыми руками они тянутся к охваченной огнем машине, крушат стекла, набрасываются на дверцы и в конце концов извлекают тело шейха.