Жан Эшноз - Гринвичский меридиан

В тот день они проснулись позже обычного, долго потягивались, зевали, что-то бормотали и наконец вышли на традиционную утреннюю прогулку, лениво жуя на ходу бананы и печенье. Их путь лежал к той самой вершине, с которой они ежедневно обозревали горизонты, в буквальном и переносном смысле этого слова, чаще всего безуспешно, ибо упомянутые горизонты были, так или иначе, безнадежно замкнуты. Инспекция эта, в принципе обязательная для бдительной охраны территории, очень скоро превратилась, в силу их беззаботной праздности, в приятную разминку, которую они проводили никуда не торопясь, не разговаривая, давая выветриться остаткам ночных сновидений или благодушно подводя под них рациональную основу, и все это в атмосфере чудесной, умиротворяющей неги, среди всеобщего благоденствия, отрешенной полудремы и уютной безопасности, где спокойные беспечные люди в теплой компании вкушают нектар и амброзию, то есть утренний завтрак.

Солнце уже выпустило из-за горизонта свои первые стрелы, когда они взобрались на верхушку горы. Селмер сидел, привалившись к стволу араукарии. Арбогаст стоял, рассеянно созерцая окрестности и вдыхая слегка разреженный горный воздух. Когда в его поле зрения очутился замок, он изумленно вздернул брови и подался вперед. Из его округлившихся губ вылетел сначала легкий свист, а потом возглас:

— Похоже, там какая-то заваруха.

Не успел Селмер разлепить веки и бросить на него скептический взгляд, как с восточной стороны прогремели выстрелы, сперва одиночные, похожие на икоту, отрыжку или потрескивание костра, когда его искры еще только возвещают будущее пламя. Но вот ветер раздул этот оружейный пожар, и тот превратился в ревущий шквал, который заставил Тео мгновенно вскочить и принять вертикальное положение, а Тристано с Джозефом, Веру с Кейном, Бака, Рафа, Гутмана и их наемников совершить уже известные нам действия.

Арбогаст и Селмер просмотрели всю сцену боя, от его пуантилистской, еще скромной альфы до роковой омеги. Стряхнув наконец с себя сон, они оценили силы воюющих, подсчитали шансы тех и других на победу, обсудили их тактику, разобрали стратегию, проследили за маневрами и предсказали развязку. При первой атаке на замок Селмер решил принять участие в схватке, но Арбогаст разубедил его, сказав, что лучше подождать момента, когда число действующих лиц несколько сократится, а до тех пор за оборону можно быть спокойным: в замке достаточно оружия, чтобы некоторое время сдерживать напор штурмующих.

— А Тристано? — заволновался Селмер. — А Джозеф, а остальные?

Арбогаст ответил безразличной усмешкой.

— Как вы думаете, что бы они сделали на нашем месте?

— Да, конечно, вы правы, — признал Селмер.

Итак, за невозможностью действовать, они устроились поудобнее на ветвях араукарии и начали следить за боем, словно за футбольным матчем, скорее как эксперты, чем как болельщики. Арбогаст снимал на камеру все подряд — вылазки, откаты, ложные атаки, промахи, успехи, поражение. От них не укрылся ни один эпизод финального штурма, но они слегка заволновались, когда нападавшие, взяв замок, оставили его, разбились на группы и начали прочесывать остров. Эта внезапная перемена декораций внушила Селмеру и Арбогасту смутную тревогу: такое беспокойство испытывают зрители, когда актеру приходит в голову похвальная, но рискованная мысль спрыгнуть со сцены в зал прямо в разгаре драматических страстей, которые там, за его спиной, продолжают бурлить, остывать и вновь накаляться.

Теперь перед ними стояла вполне реальная угроза: их вот-вот могли взять в плен, поставить к стенке и быстренько превратить в трупы. На какой-то миг перед их безмятежным взором промелькнула эта грустная картина. Но в ту же секунду раздался громовой взрыв, полыхнуло яростное, адское пламя, и замок взлетел на воздух. Под безжалостным воздействием ударной волны все живое на острове мгновенно прекратило взаимную охоту: одни взорвались, другие, застыв от ужаса и грохота, смотрели на их гибель. Арбогаст опять схватился за камеру.

— Значит, взрывчатка все-таки была там, — вздохнув, констатировал он после того, как все или почти все обломки упали наземь. — Она была там, у меня под носом. Какой же я болван!

Первым следствием ужасающей катастрофы было оцепенение, сковавшее убийц; потом они с воплями толпой ринулись в сторону догоравших развалин замка, бросив свою облаву. Дождавшись, когда гомон наемников утих вдали, Арбогаст и Селмер решили срочно бежать к берегу: море позволит им выбрать путь к спасению.